Размышления мои были прерваны появлением жены трактирщика с подносом в руках. Ловко переставив мой завтрак на стол, она чуть замялась, словно желая что-то сказать. Однако увидев, с каким нетерпением и голодным блеском в глазах я придвинула к себе тарелку с кашей, махнула рукой, пожелала приятного аппетита и отошла.
А я с огромным удовольствием отдала должное вкуснейшей пшенной каше на молоке, свежему, еще даже теплому пшеничному хлебу, и горячему чернично-брусничному морсу. Брусника, видимо, осталась еще с прошлого года, потому что в лесу она еще не поспела толком — специально смотрела, когда искала что-нибудь жаропонижающее для Рона.
Ела не спеша, наслаждаясь каждой ложкой, каждым кусочком вкусной домашней выпечки. А еще тишиной и спокойствием, отсутствием необходимости снова куда-то бежать и что-то делать. Пусть и временно.
Постепенно в общий зал начали подтягиваться и другие постояльцы гостиницы, но тихий гул голосов, разбавляемый перестуком ложек о глиняные миски, совсем не мешал, наоборот добавляя какого-то уюта и душевности. Словно я вновь вернулась в Академию и сижу рано утром в студенческой столовой, постепенно заполняющейся полусонными адептами.
Однако это уже в прошлом. Вряд ли я когда-нибудь там еще буду работать. Разве что в гости загляну к знакомым, когда эта война закончится, и я вернусь домой. Но это все после. А сейчас слишком уж расслабляться не стоит. Пора переходить к следующему пункту моих планов, а именно расспросам о своем спутнике и его вчерашних передвижениях.
Улучив момент, когда одна из подавальщиц проходила мимо, я кликнула девушку, выразив желание расплатиться за завтрак, а заодно попросила ее позвать отца для недолгой беседы, если он в данный момент свободен. Вот только спустя несколько минут подошел ко мне не сам хозяин заведения, а его жена, чуть полноватая, но приятная на вид, опрятная и улыбчивая женщина средних лет.
Вытерев мокрые руки фартуком, она присела на свободный стул и, чуть озабоченно глядя на меня, произнесла:
— Муж сейчас отлучился по делам, но я могу побеседовать с Вами, если нужно. Вам не понравился завтрак?
— Что вы! — поспешила я уверить ее в обратном. — Я давно уже так вкусно не ела, уверяю Вас! Просто хотела задать несколько интересующих меня вопросов.
— А, ну тогда чем смогу — помогу, — с заметным облегчением улыбнулась женщина. — Меня Хельга зовут. Спрашивайте.
— Спасибо Хельга, а меня — Рина, — решила я все же представиться запасным именем для создания более доверительной атмосферы. Надеюсь только, что Рон, если здесь и сидел, то воздержался от упоминаний обо мне и нашем статусе. Согласовать эту информацию с ним у меня возможности заранее не было.
Но судя по тому, что Хельга, не моргнув глазом, приняла мое имя, я сделала вывод, что все в порядке. А потому, приняв несколько смущенный и потерянный вид, словно мне неловко поднимать данную тему, принялась ее расспрашивать:
— Понимаете, я вчера так устала и переволновалась в дороге, что уснула совсем рано. А утром встала и поняла, что муж куда-то выходил ночью. Я за него очень волнуюсь, потому что после нападения он долго не приходил в себя. Надеюсь, и здесь особо долго не сидел, если спускался покушать. Он ведь за этим вниз приходил, да? Значит, чувствует себя уже лучше? Простите, что расспрашиваю Вас, просто не решилась его будить. А сейчас не знаю, то ли брать с собой для него завтрак наверх, то ли он сам спуститься сможет… Вот.
Под конец своего сбивчивого монолога, я уже сидела понурившись, нервно теребя свои пальцы. Хотя, если совсем честно, наигранной эта эмоция была лишь отчасти. Мне и правда было неловко расспрашивать постороннего человека о своем спутнике. Особенно учитывая, что по мере того, как я говорила, взгляд Хельги становился все более откровенно сочувствующим.
— Ох, девонька, прямо не знаю, как тебе и сказать-то… — глубоко вздохнув и на мгновение отведя глаза, будто виновата в чем, начала трактирщица. Даже на «вы» обращение позабыла, поддавшись порыву женской солидарности. И выложила мне все, как есть: — Но таить такие вещи тоже не след. Особенно, если ты к нему серьезные чувства испытываешь. В общем, был твой жених вчера внизу. Один. Поужинал, поговорил о чем-то с моим мужем, а потом в свой номер сбегал, взял вещи и куда-то ушел часа на два примерно. Я ж тогда так заволновалась, что как бы он тебя тут одну не оставил насовсем, что пристала к своему и всю правду из него вытрясла. Оказывается, Корн мой твоего отправил не куда-нибудь, а прямо в городские купальни. Сказал, что тот сам об этом спрашивал. А они-то у нас не где-нибудь находятся, а в заведении мадам Олви. Бордель это местный, простите меня боги! Но ты, девонька, не переживай, мужики они такие, сама знаешь… наделают порой ошибок, а потом сами в ноги бросаются, прощения просят. Так что ты не руби сгоряча. К тому же, вдруг уже ребеночка носишь? Негоже дитенку-то без отца расти.