При использовании личного резерва необходимо было его потом где-то пополнять. Вот тут-то и таилась основная сложность: магии почти не осталось, а крох, что ещё были — катастрофически не хватало.
Тогда было принято решение о доставке на линию фронта амулетов-накопителей. И нужно их было много. Очень много.
Так оказался мобилизован факультет артефактологии. Причём, в полном составе. Естественно, сами адепты никуда не поехали, но с этого момента все силы старших курсов были направлены на создание боевых и лекарских артефактов.
Младшие же курсы делали заготовки для простеньких одноразовых амулетов-накопителей. Много сил и знаний для этого не требовалось, так что с задачей они справлялись вполне. Заодно получили неоценимый опыт и весьма полезные навыки, в кратчайшие сроки доведённые практически до автоматизма.
Всё, что они создавали, шло на нужды войны, пересылаясь под конвоем вместе с очередным поступлением на фронт: людей, провианта и всего того, что требовалось для войск.
Работая в академическом лазарете, я с нарастающей тревогой наблюдала за постепенным развитием пугающих событий. Будучи чистокровным человеком, практически начисто лишённым магического дара, я могла не опасаться призыва в армию, как иные лекари, работающие со мной.
Когда я родилась, родители — оба дипломированные маги-лекари, — только руками развели. Резерв их единственного ребёнка был настолько крохотный, что даже не стоил упоминания и не оставлял надежды, что когда-нибудь это сможет измениться.
Будучи людьми прогрессивными и сторонниками осознанного выбора, позволяющего самостоятельно творить свою судьбу, родители не стали заключать раннюю помолвку, чтобы отдать меня замуж едва я вступлю в пору девичества, как было принято у обычных людей.
Вместо этого, они с младых ногтей стали прививать мне любовь к медицине, обучая теории и практическим навыкам, не требующим использования магической силы. Так, по их мнению, они давали мне возможность самостоятельного заработка и самообеспечения, за что я им безмерно благодарна.
Возможность убедиться в мудрости такого подхода выдалась до обидного быстро: неожиданно я осталась сиротой. Мама с папой погибли при проходе через портал — несчастный случай, как мне объяснили позже. Какой-то там пространственный сбой или что-то вроде того унёс самых дорогих для меня людей. Утешало лишь то, что они ничего не почувствовали — всё произошло слишком быстро.
Мне в ту пору мне было десять лет и до восемнадцати пришлось жить в приюте, пока по достижении совершеннолетия я не вступила в права наследования имущества родителей. Других родственников у меня увы не было. В приюте было неплохо: о нас заботились, кормили, одевали, научили шить, готовить, вести хозяйство и даже танцевать. В общем, дали образование необходимое молодым девушкам для дальнейшей счастливой замужней жизни. Читать и писать я к тому времени уже умела сама, по остальным дисциплинам тоже не отставала, так как любила узнавать новое и учёба давалась мне легко.
Печалила лишь полная невозможность заниматься любимым делом и учиться медицине дальше. Несколько раз я пыталась подольститься к приютскому лекарю и предлагала свою помощь в несложных делах взамен на обучение. Но тут меня поджидала неудача: старикашка имел отвратительный характер и всегда был чем-то недоволен. А уж рассматривать в качестве помощницы сопливую девчонку, как он меня называл, отказывался вовсе.
Несколько раз получив отворот поворот, я бросила эту затею, решив, что обязательно продолжу дело начатое родителями, как только вступлю в права наследования и выйду из приюта.
Так и произошло. Денег от родителей мне досталось немного, но этого вполне хватало, учитывая мой скромный образ жизни. Отдельным сокровищем оказался дом: небольшой, но уютный, в котором прошло моё детство. Расположенный в тихом зелёном районе на окраине города, он мог похвастаться даже небольшим садом, где когда-то располагался мамин аптекарский огородик и росли на диво плодовитые яблони.
За восемь лет хозяйство пришло в упадок: сад сильно зарос, а дом успел несколько обветшать без твёрдой хозяйской руки, но я это быстро исправила, потратив, правда, на услуги мастеров-ремонтников и бытовых магов почти треть имевшихся у меня денег.
Следующий год я потратила на то, чтобы заново обжиться в отчем доме, наладить незамысловатый быт и воскресить в памяти все те знания, которым родители успели в меня вложить. Благо, домашняя библиотека была мне в том хорошим подспорьем.