— Из-за него сюда приехала? — тихо спросил целитель нейтральным тоном.
Не упрекал, не жалел, просто уточнял. Я коротко кивнула в ответ. А потом,
поняв, что он мог и не заметить этого жеста, хрипло ответила:
— Да.
— Забудь. Он тебя не достоин. Молодой ещё, глупый. Жизнью не битый. Ты заслуживаешь лучшего.
Его краткие сухие фразы ложились точно и беспощадно, словно заколачивая гвозди в крышку гроба моих надежд. По сути, он был прав, мы слишком разные с Максом. Но глупое женское сердце… Оно надеялось до последнего. Пока не убедилось в обратном. Ну, и пусть. Так даже лучше. Да, так лучше. Надо просто забыть. Абстрагироваться. Переключиться на другое. Благо, есть на что.
Пошевелившись, я неохотно отстранилась, не без сожаления покидая тёплые объятия. Ленц меня не удерживал, достал из кармана и протянул чистый носовой платок. Вытерев лицо и немного пригладив растрепавшиеся волосы, я серьёзно посмотрела ему в глаза и решительно спросила:
— У меня есть последний накопитель. Большого объёма. Он ещё полный. Там много магической энергии. На операцию хватит и не только для вас. Можете его взять и помочь тому умирающему солдату?
— Упрямица, — вопреки моим опасениям не рассердился, а мягко улыбнулся он. Ведь не сдашься?
— Нет, — решимость сделать всё, что возможно, полыхнула с новой силой.
И видимо это достаточно отразилось в моём выражении лица или взгляде,
потому что главный целитель, тяжело вздохнув, кивнул.
— Ладно, отдашь мне свой накопитель, а я подберу рабочую бригаду. В каком состоянии сейчас больной?
— Плох. Очень. Ничего не помогает, — тоже вздохнула и понурилась.
Признаваться в своём бессилии было сложно, но здесь требовался честный ответ. — Сейчас температура немного спала, бред прекратился, но это ненадолго. Слишком ослаблен организм. Горячка — следствие начавшегося воспаления лёгких. Дышит тяжело, с хрипами. Сильно кашляет. В сознание пока ни разу не приходил. Внешних ран и иных повреждений нет, но сильная контузия налицо. Традиционной медициной с этим не справиться, нужна работа целителей.
— Значит, не будем откладывать на потом. Судя по твоему описанию, эта ночь может оказаться решающей. Так что иди, неси накопитель и готовь операционную. А я пока переговорю с целителями и некромантами. Как раз вчера ещё двое по распределению в помощь к метру Толману приехали. Только потом всё равно за ним тщательный уход нужен будет. Поняла?
— Спасибо, мэтр Ленц! — вскочила я, не веря до конца, что он действительно согласился помочь. А потом, поддавшись порыву, крепко его обняла, сбивчиво благодаря: — Большое вам спасибо! Я никогда не забуду… правда!
— Ну, будет… будет, — меня снисходительно похлопали по спине и аккуратно отстранили. — Потом поблагодаришь, когда твоего подопечного вытянем. А пока рано так говорить, плохая примета. Ну, всё, иди. Поторопись, чтобы нам ждать не пришлось. Тильду попроси о помощи, если что: я заметил, что вы сдружились. Она
сегодня как раз на дежурстве.
Радостно кивнув, я пулей выскочила из-под навеса и побежала в сторону нашего общего шатра. Даже не заметила, что гроза утихла, вновь сменившись еле накрапывающим дождиком. Мне было не до этого. После глубокого отчаяния в сердце вновь вспыхнула надежда! Пусть я и не смогла найти счастья в этой жизни сама, зато теперь появился шанс дать эту возможность кому-то другому. Сохранив ему жизнь. И я сделаю для этого всё возможное!
Глава 6
Всю ночь я не сомкнула глаз, с волнением ожидая результата операции, которая затянулась больше, чем на шесть часов. Уже даже успела перестелить для больного постель, выбрав для его лежака более удобное место, чем раньше. Приготовила всё необходимое для дальнейшего ухода и сходила поесть. Полевая кухня работала почти круглосуточно. По-крайней мере там всегда можно было взять горячую воду для госпитальных нужд или выпить тонизирующего настоя для поддержания сил. Иногда, предупреждённые загодя, повара оставляли что-то из еды: после операций целителям требовалось обязательно поесть, восстанавливая силы.
Наконец, устав от неизвестности и тревоги, я решила немного развеяться.
Вышла из госпитального шатра на улицу и остановилась, вдыхая полной грудью свежий утренний воздух. Рассвет ещё не окрасил золотым окоёмом край горизонта, а солнце пока ещё прятало свой ясный лик от спящего мира. Ночная темнота уже, погасила звёзды, поредела и рассеялась, сменившись серым предрассветным сумраком. Поле возле госпиталя, раскинувшего свои шатры и палатки на невысоком холме, затопило лёгкой туманной дымкой, придавая окружающей природе вид непривычный и даже немного сказочный.