Шумный и какой-то рваный выдох мужчины был пока единственной реакцией подопечного на мои действия, но и он придал мне сил к продолжению спектакля. Чуть прогнувшись назад в пояснице, я дотянулась до оставленного в изножье флакончика с массажным маслом и, вновь добавив немного на ладони, убрала обратно.
Здесь я сменила тактику, перейдя к откровенно чувственным, поглаживающим движениям. Мяла, разминала, похлопывала, словно большая сытая кошка, прогибаясь вперёд, когда надо было довести движение до плечевых мышц. Всё же Рон оказался мужчиной весьма крупных габаритов, и просто так я руками уже не доставала. И хотя была возможность приподняться, делая упор на коленях, я предпочла елозить по нему
бёдрами в попытке дотянуться до нужного мне участка. В конце концов, я его тут соблазняю или просто массаж делаю?
Едва я успела задать себе этот вопрос, как ответ пришёл незамедлительно Видимо, где-то я всё же слегка перестаралась.
Немыслимым образом извернувшись, Рон резким движением руки сдёрнул меня со своей спины и шустро подмял под себя. Я даже понять ничего не успела. Только что сидела себе свободная и вся такая из себя коварная соблазнительница, как в мгновение ока оказалась беспомощной жертвой, спелёнутой по рукам и ногам, да ещё придавленной к постели крепким мужским телом.
Испугалась ли я? О, не-е-ет… В крови словно пламя взметнулось, прокатившись по всему телу крупной дрожью то ли возбуждения, то ли предвкушения. Женщина во мне ликовала, что смогла - таки добиться ответной реакции от этого сегодня такого холодного и замкнутого мужчины. А то, что он меня хотел — не вызывало никаких сомнений. Слишком уж явно ощущалось его отвердевшая плоть, тесно прижимающаяся к моим бёдрам.
Получилось!
Однако обрадовалась я рано.
Рон ничего больше не делал. Просто застыл, словно каменное изваяние, крепко сжимая своими бёдрами мои ноги. Одна его рука прихватила меня за кисти рук, поднятых над головой, вторая же удерживала собственный вес, чтобы не расплющить
меня ненароком.
Лицо мужчины было похоже на застывшую маску и только глаза выдавали, что под всей этой напускной холодностью на самом деле скрывается настоящая буря эмоций. Зрачки были сильно расширены, оставив от радужки лишь тонкую полоску льдисто-стального цвета. Не привычного тёплого серого тона, а именно холодного и странно пугающего оттенка.
Взгляд Рона жадно шарил по моему лицу, шее, груди, словно ища что-то, одному ему ведомое. И, судя по всему, не находил. Зато дыхание мужчины становилось всё тяжелее. Сердце его на этот раз стучало не ровно и размеренно, как раньше, а в сумасшедшем ритме бухало в груди.
Всё это я отметила мимоходом, замерев в ожидании продолжения и напряженно прислушиваясь к своим собственным ощущениям. Моя магия тоже проснулась. Вот только теперь по ощущению напоминала не ласково мурлыкающего котёнка, а хищного, затаившегося перед прыжком зверя.
В этот раз я, как никогда, отчётливо поняла, что мой дар действительно разумен. Он сам — сам! — выбирает того, на чьи прикосновения откликнуться, к кому потянуться, подстроиться, слиться. Будто назначение его заключается не только и не столько в том, чтобы преобразовывать чувственную энергию в магическую, а в гораздо более важном умении, о котором мы пока даже не догадываемся!
Вдруг ноздри Рона затрепетали, желваки на лице заходили ходуном и он немного подался вперёд. А я напряглась. Неужели он учуял афродизиак, поняв его назначение? И что он тогда со мной за это сделает?
Но толком испугаться я так и не успела. Мужчина вдруг резко склонился вперёд, утыкаясь носом мне в шею, и шумно вдохнул воздух. Да ла-а-адно… В самом деле ко мне принюхивается? Впрочем, какая разница! Сейчас меня гораздо больше интересовала не причина, а следствие такого странного поведения.
Ощущения оказались на удивление приятными: тёплое дыхание согревало мне кожу, притягательный мужской запах смешался с ароматом пачули. А спустя мгновение я почувствовала легчайшее прикосновение губ, сменившееся лёгким укусом. А потом снова поцелуй в шею. Только уже влажный, тягучий, чуть болезненный, словно на мне ставили метку
Наверное, стоило бы возмутиться подобным произволом, попытаться оттолкнуть наглеца, осмелившегося на такое, но ощущения оказались столь необычны и восхитительно приятны, что я лишь ещё больше запрокинула голову и чуть отклонила её на бок, доверчиво открывая больших простор для этих горячих, жгучих поцелуев. Чем Рон тут же не замедлил воспользоваться.