— Нет, — ответила я. — Я все еще хочу лобстера.
После четвертого урока, вместо того, чтобы пойти в кафетерий как обычно, я подошла к шкафчику Кессиди. Она как раз вытаскивала свой пакет с обедом.
— Привет, — сказала я. — У тебя есть минутка?
— Она закрыла дверцу шкафчика.
— Конечно, — она сказала это слово напряженно, как будто её доставляло неудовольствие поговорить со мной даже в течение шестидесяти секунд.
Я крепче сжала свою коробку с обедом.
— Кессиди, я должна перед тобой извиниться. Я просто хотела сказать, что сожалею обо всем. Я была не права.
Она уставилась на меня с удивлением:
— Насчет Джоша?
— Ну, я говорила насчет листовок, но конечно, когда ты заговорила об этом, насчет Джоша тоже.
— Что ты имеешь в виду говоря что была не права насчет Джоша? — в её голосе появилась злость, как будто я говорила о нем гадости.
— Я просто имела в виду, что не надо было идти с ним на выпускной, когда он так явно заинтересован тобой, — ошибка, которую я никогда не повторю даже по той причине, что мое эго больше не сможет вынести такого оскорбления.
— Ох, — облегчение смягчило её лицо, но через секунду оно ушло. — Он интересуется мной только потому, что рядом больше никого нет.
— Спасибо. Я была рядом.
— Я не то хотела сказать. Я просто имела в виду, ну... — она глубоко вздохнула, и я догадалась, что она не знала, что еще сказать, она не была уверена, можно ли доверить мне свои чувства по этому поводу, но потом, возможно потому, что я только что извинилась перед ней, она сказала, — когда Джош был в колледже, окруженный другими девушками, он не хотел отношений на расстоянии со мной. Этого было для него недостаточно. Но сейчас, вернувшись домой на лето, он мил со мной.
— Ты не хочешь быть вторым сортом. Я знаю это чувство, — и внезапно показалось почти забавным, что у нас с Кессиди было что-то общее. Мы могли создать Клуб Отвергнутых Джошем. Но я подозревала, что, поскольку никто из нас не хотел быть вторым сортом, было бы сложно решить, кто будет вице-президентом.
Кессиди кивнула.
— Похоже, он просто хочет подружку на лето. Когда снова начнется учеба, все закончится. Все опять закончится.
Я отчасти хотела кивнуть и сказать "Да, мужчины — ужасные создания, особенно Джош, потому что я ему никогда не нравилась". Но другая, лучшая часть меня, чувствовала, что нужно сказать что-то другое.
— Если он просто хотел бы девушку на лето, он мог бы выбрать кого угодно. И я могу сказать, что он нисколько не был заинтересован мной. Он мил с тобой, потому что ты ему нравишься.
Она улыбнулась, потом стерла слица улыбку.
— Ну, может быть на этот раз это не его выбор. Может быть, на этот раз я не захочу быть его девушкой.
— Ага, он привлекателен, изучает медицину и не может отвести от тебя глаз, когда ты в комнате.
— Правда?
— Я бы рассказала тебе о выпускном, но стараюсь вычеркнуть его из памяти.
— Он не мог отвести от меня глаз?
Я рассмеялась. Было приятно с ней разговаривать. Было легко. Повернувшись, чтобы пойти в кафетерий, я сказала:
— Я думаю, пройдет примерно неделя до того, как вы снова будете вместе.
— Определенно нет. Моя гордость продержится по меньшей мере две недели, — она прикусила губу. — Ну, может быть, полторы недели.
Мои друзья уже обедали, когда я подошла. Они неуверенно смотрели на меня, когда я села, поэтому я знала, что Челси рассказал им, что случилось между нами на выпускном.
— Вот ты где, — сказала Рашель. — Мы думали, в школе ли ты сегодня.
— Мне нужно было сделать кое-что по биологии с утра, и я опоздала на обед, потому что разговаривала с Кессиди, ну, пыталась принести извинения.
Обри придвинулась ближе и послала мне сочувственный взгляд:
— Что ты сказала?
— В общем, я сказала, что была неправа и сожалею.
Челси вздрогнула, и потом накрыла своей рукой мою на столе.
— Правда, Саманта, мне жаль что ты прошла через это. Должно быть, это было ужасно.
— Не так, как ты думаешь. Она хорошо все восприняла.
— Могу поспорить, она возложила всю вину на тебя, -сказала Рашель.
— Нет, она была очень милой.
— Ну да, — сказала Челси. — Просто подождем и увидим, что будет, когда она в следующий раз будет агитировать за Эми.
Рейчел с согласием кивнула.
— Она делает ставку на то, чтобы быть со всеми милой. Можно подумать, что её главная цель — добиться того, чтобы её портрет напечатали на коробке с кашей.
— Она была очень милой, — сказала я еще раз, теперь уже более твердо.
— Почему ты продолжаешь это говорить? — спросила Челси.