— Она все еще на своей диете без гадостей, — сказала Обри.
Рашель посмотрела на меня:
— Разве это не должно было закончиться в пятницу?
Я пожала плечами и вытащила сендвич из пакета.
— Может быть, я просто я устала быть такой критичной. Может быть, мы все могли бы стать более приятными людьми.
Челси открыла рот, чтобы возразить, но не сделала этого. Она вероятно все еще чувствовала себя виноватой насчет листовок, и поддержала бы меня, даже если бы я предложила нам всем надеть кандалы.
Рашель откинулась на кресле и взяла пакет чипсов из сумки.
— Ох, ладно тебе.
Но Обри кивнула.
— Я не думаю, что будет хуже, если мы будем менее критичными.
Рашель сгорбилась:
— Начнем с того, что я не настолько критична.
— Думаешь, ты сможешь прожить две недели, никого не критикуя? — спросила я.
— Вероятно, — сказала она.
Челси потрясла головой, потом взяла вилку.
— Думаю, у Дуга так или иначе будет свидание.
— Да, — сказала Обри. — Но это можешь быть ты.
И потом мы все рассмеялись, кроме Рашель. которая продолжала доказывать, что она не так уж часто критикует людей.
Глава 15
Во вторник случились три важные вещи. Первая — когда я пришла в школу, Логан раздавал листовки в главном фойе. Когда я подошла ближе, он подмигнул мне, и потом дал листовку проходящему ученику и сказал громким голосом: — Голосуйте за Саманту, она действительно не так уж плоха.
— Очень смешно, — я взяла листовку, чтобы посмотреть, что в ней написано. На одной стороне было моё имя, и в центре листка было написано: "Голосуйте за Саманту, она создана быть президентом". Маленькая конфетка была прилеплена к каждому листку.
— Цепко, — сказала я. — Где ты их взял?
— Их сделала Челси. Она тоже раздает наверху.
— Это мило, — я знала, что она таким образом извиняется, и не смотря на то, что случилось в последние несколько дней, я знала, что между нами всё будет хорошо.
Вторая важная вещь — я поговорила с Эми. Я не много сказала ей, но, однако, я вообще не много с ней разговаривала, с тех пор, как началась кампания. Я разыскала её. Я ходила по коридору вокруг её шкафчика, пока она наконец-то не показалась. Пока она вытаскивала папки, рассортированные по цвету, из своего шкафчика, я подошла и стала рядом с ней.
— Слушай, я не очень хорошо умею извиняться, но я думала, что ты сделала те листовки обо мне, поэтому я сняла твои плакаты. Я сожалею о том, что сделала, и если ты расскажешь администрации, ну, я пойму.
Она на секунду перестала двигать папки:
— Ох.
Я не была уверена в том, что это значит, и переминалась с ноги на ногу, ожидая, что она скажет что-нибудь еще.
Наконец, она сказала:
— Мне не доставит удовольствия создавать тебе проблемы. Я имею в виду, что если я выиграю выборы, это будет значить, что ученикам нравятся мои идеи и они хотят, чтобы я стала президентом. Не потому что другой вариант — это парень, который хочет пива и анархии.
— Спасибо, — и потом, потому что я действительно уважала её в тот момент, я добавила, — и если я выиграю, я хочу, чтобы ты мне помогала. Я думаю, что ты действительно умный и организованный человек.
Она улыбнулась.
— Спасибо. И если я выиграю, я тоже хочу чтобы ты помогала. Я думаю, ты действительно... гм...популярна.
Иногда лучше не говорить комплименты людям. Однако, я улыбнулась.
— Я рада, что ты на меня не сердишься.
И я действительно была рада. Я не могла упрекать Эми в том, что она не видела во мне президентских качеств. Помимо прочего, она меня видела только в роли чирлидера.
Когда все закончится, однако, я собиралась приложить усилия к тому, чтобы узнать её получше.
Третье событие случилось, когда я встретилась с Риком.
С тех пор, как я заметила плакаты на выпускном, я обдумывала, что ему сказать, когда предоставится возможность. Отчасти, я хотела накричать на него. Я хотела взять его за плечи и вытрясти из него все булавки. Я хотела сказать ему, что он и его дурацкие листовки были корнем всех моих проблем, и все плохое, что случилось со мной в последние несколько недель, было его виной.
Но это было не совсем правдой. И кроме того, он бы обрадовался, узнав, сколько неприятностей мне причинил.
Я серьезно думала насчет того, чтобы ничего не говорить, а просто захватить маркер к его плакатам. Я хотела исправить каждое "Рик Рулит" на "Рик Рулит Мимо".
Однако, я не могла этого сделать. Я не хотела снова уничтожать плакаты.
Я действительно хотела быть выше этого. Я хотела подойти к Рику с надменным видом и сказать:
— Я никогда не опущусь до твоего уровня.