Поспать мне так и не удалось, хоть я и потеряла много крови, глаз не сомкнула. Пролежать в лазарете мне предстояло до утра, но мой покой побеспокоил Кэп, завалившийся в комнату в начале третьего.
— Почему ты не спишь? — спросил, явно не ожидая увидеть открытые глаза.
— А ты?
— Я хотел узнать, как ты.
— В два ночи?
— Я надеялся, что ты спишь. Ведь когда ты бодрствуешь, ты мне постоянно язвишь. Даже прикоснуться к себе не даёшь без шипения. И отказываешься объяснять.
— Стив, — я вздыхаю, понимая, что сейчас расплачусь. — Мне неприятно об этом вспоминать. Как я уже говорила, это моё прошлое, за которое я цеплялась до встречи с тобой. А если ты за время наших отношений не был заинтересован в знании истории моей жизни, то сейчас это и вовсе ни к чему, понимаешь? Ты ведь не знаешь обо мне правда ничего, и только сейчас я это поняла. Так долго была просто слепа в отношении тебя.
— Если я прямо сейчас попрошу дать мне ещё один шанс? — он опускается на то место, где несколькими часами ранее сидел Тони.
— Только для того, чтобы узнать?
— Нет, — видит непонимание в моих глазах. А я ведь правда не понимаю. — Сколько прошло? Чуть больше суток? Знаешь, Старку давно нужно было набить мне морду, ведь только так до меня дошло.
— О, Господи, — прикрываю рот ладонью. — Вы подрались?
— Ну, не то чтобы подрались. Ты же знаешь Тони, он не любит, когда близких ему людей обижают, а наша дружба с ним давно уже под вопросом. Наш разрыв стал последней каплей.
— Боже, Стив, прости меня, — но Роджерс перебил меня.
— За что? Это только наше с ним дело, как и наши с тобой отношения — только наше. Просто он здорово прочистил мне мозги. Я не спал всю ночь: думал о твоих словах. О том, что мне просто нужно дать тебе знак. После нашего разговора вчера я встретил Пьетро, он был явно зол на меня, не составило труда понять, что он всё знал. Особенно после того, как он заявил мне, что я — первый мужчина, из-за которого ты постоянно плачешь. Сначала я не совсем понял, поэтому пошёл к Тони. Видимо ты была у каждого из них за несколько минут до меня, потому что Старк сказал мне, что я постоянно расстраивал тебя, хоть ты и не говорила об этом никому. Я узнал, что, оказывается, ты перестала с ним разговаривать. Это ведь из-за того, что мы ссорились, и ты не хотела ему об этом рассказывать, зная, что он бурно отреагирует. Потом Тони сказал, что я просто «парень в трико», сломавший твою жизнь, твой характер, твой стиль во всём, ливший тебя любимой работы. И что ты всё равно любишь меня, хотя я этого и не заслуживаю. Сначала я не воспринял все эти слова, как должен был. А утром опять заглянул к Тони, зная, что могу застать там тебя. И мы опять поцапались. Старк сказал, что я ничего о тебе не знаю: не знаю, отчего ты просыпаешься по ночам; а я ведь даже не знал, что ты просыпаешься; не знаю ничего о твоей жизни до того, как тебя чуть не отдали под трибунал за помощь мне; не знаю ничего о твоей ранней работе, жизни, я просто не спрашивал. А ты, видимо, боялась лишний раз мне надоесть с чем-то, о чём тебе хотелось поговорить. А потом ты зашла к нему в мастерскую в своём костюме. Мне показалось, что я забыл как дышать, если честно, — он улыбнулся. — Я вспомнил, как ты выглядела до отношений со мной, как грациозно вышагивала на шпильках по коридорам, притягивая взгляды. Боже, я готов был на колени упасть перед тобой. Ты сразу стала такой уверенной. Вернулась твоя дерзость, смелость, которые когда-то привлекли моё внимание. А за работой сегодня ты просто светилась от счастья. А я лишил тебя и этого, когда настоял на твоей отставке, якобы ради твоей безопасности. Получается, я испортил всё сам, от начала до конца. И когда я увидел, как Рамлоу приставил тебе пистолет к виску, я вспомнил о том, как раз за разом динамил тебя, как капризная школьница. Стало так стыдно, потому что до меня дошло, ты всё время старалась для меня. Я понял, что вы знакомы почти сразу, по взгляду, которым он скользнул по твоим губам, когда ты говорила. А потом ты сказала Наташе стрелять, — за весь его монолог я не сказала ни слова, внимательно слушая. Прежде чем продолжить, он берёт мою руку в свою, так ласково, поглаживая большим пальцем, целует ладонь и продолжает удерживать. — Он ведь не застрелил бы тебя? Ему что-то нужно было, да? — я киваю. — Я не хочу тебя оставлять. Был в твоей квартире. Там всё пропахло тобой, я с ума чуть не сошёл за 20 минут. Дай мне шанс. Я готов работать над собой и нашими отношениями. Больше не оставлю всё на тебя, — я глотаю ком в горле и чувствую, как щёки краснеют, когда он заглядывает мне в глаза, прося разрешение.
— Стив… Всё ведь не так просто. Ты знаешь, я никогда не любила усложнять, считала это занятием подростков. Но сейчас всё и правда немного сложнее. Ты же понимаешь, я не откажу тебе, никогда не могла этого сделать, — он улыбается мне. — Но больше я не буду играть ту женщину, которую ты захочешь увидеть. Это касается всего: одежды, работы, общения и даже секса. Я ношу то, что мне нравится. Я готова искать компромиссы, но больше ни за что не надену эти бесформенные свитера. Я остаюсь на работе. Нравится тебе это или нет, но я — капитан ВВС, Стив, и получила это звание совсем не за красивые глазки. Я хочу разговаривать, хочу знать тебя, хочу, чтобы ты знал меня. Поэтому мы должны научиться разговаривать для того, чтобы опять не разойтись. И я хочу тебя, Стив. Да, прямо и грубо, но мне тоже иногда нужна разрядка. А это значит, ты должен показать мне, что тебе нравится, чтобы я могла завести тебя, и не чувствовала себя идиоткой, когда ты пересаживаешь меня со своих колен, будто я домогаюсь, — замолкаю на несколько секунд и добавляю тише, — И я — не Пегги Картер, Роджерс. И я не стану ей. Ничего не имею против, правда, но в наших отношениях есть место только тебе и мне. Ты расскажешь мне о ней, когда будешь готов, и я хочу послушать, ведь эта женщина — легенда, и я уважаю её. Но я не хочу, чтобы ты думал о ней, глядя на меня.
— Обещаю, я сделаю всё, чтобы ты почувствовала, что я хочу быть с тобой, — он снова целует ладонь.
— Будет тяжелее, чем в первый раз. Нам же придётся заново узнавать друг друга, а я ещё и уезжаю до тех пор, пока мы с Шури не сможем раскодировать Баки.
— Я готов попробовать, — он встаёт с кровати с лёгкой улыбкой, отпуская мою ладонь. — Привет, я — Стив Роджерс, и я сражён тобой наповал, — протягивает руку, обезоруживающе улыбаясь.
— Привет, я — Беатрис Моррисон, но друзья зовут меня Би или Бетта, — пожимаю протянутую ладонь.
— Ты позволишь мне стать твоим другом, Беатрис? Думаю, для начала было бы неплохо.
— Позволю, Стив, — чувствую невероятное облегчение от того, что мы всё друг другу высказали, и тянусь за объятьями. — Запоминай, Стив, а лучше записывай. Правило номер один, я очень люблю тёплые и искренние объятия…
========== Часть 3 ==========
Вечер, организованный Старком, без преувеличений был шикарным. Море народа, алкоголя и громкой музыки. Би спускается по лестнице и довольно улыбается, встречаясь с шокированным взглядом организатора.
— Малышка, да ты превзошла саму себя! — ещё бы. На девушке красовалось белоснежное блестящее платье до середины бедра с рукавом на одну сторону (всё-таки было бы не очень эстетично светить полученным ранением), серебристые босоножки на шпильке, а в руках — в тон обуви клатч. Голубые глаза оттенялись тёмно-серыми тенями, а на губах — всё та же алая помада, которой агент предпочитала хранить верность.
— Я не могла так подставить тебя, дорогой, — Моррисон обнимает друга, чувствуя, что все смотрят. — Чего все так пялятся? — шёпотом.
— Ты бы ещё шикарнее оделась бы, тогда тебя кто-нибудь поимел бы прям на входе, — так же тихо.
— Это ты сейчас комплимент сделал или шлюхой меня назвал? — смеётся Беатрис, выпутывается из объятий Тони и идёт к бару. Мужчина смотрит вслед шатенке, замечая новую стрижку, понимая, что любая другая на её месте обиделась бы, разозлилась. Би же всегда понимала его. И принимала таким, какой он есть. Она никогда никого не осуждала, брала во внимание только хорошие качества. Пока не связалась со Стивом, его она чуть ли не обожествляла, а потом разочаровалась в нём. Но даже тогда сказала ему, что он лучше остальных, что его никто не достоин.