— Кто, Берта?! — Ахнув, воскликнули мы с Евой одновременно.
— Матвей… Его кто-то ударил по голове. Я хотела вызвать скорую помощь, но брат запретил это делать. Он запретил даже рассказывать об этом Елизавете. Послал за вами…
Слушать Берту я больше не могла. Сорвавшись с места, мы выбежали в коридор.
Матвей лежал на своей кровати. Половина подушки была залита кровь. Кровью была испачкана кровать и рубашка Матвея. Над ним склонился Бартоломью. На прикроватной тумбочке стоял открытый саквояж медика.
От этой картины я застыла в дверном проёме и внутрь меня втолкнула Ева, налетевшая на меня с разбегу из коридора.
— Матвей? Бартоломью? Что случилось? — Выпалила я, чуть не упавши на кровать, на которую тут же взобралась и устроилась рядом с Матвеем.
— Всё нормально. — Ответил он, приподняв руку. — Не стоит волноваться.
— Не стоит? Да ты…
— Иветта, успокойтесь. Рана на голове Матвея не опасна. Просто слишком большой порез. Мы зря вас напугали. — Ответил Бартоломью, что-то доставая из саквояжа. — Я его уже зашил, а теперь сделаю укол от столбняка.
— Как зашил? — Не поняла я. — Вы это умеете?
— Я всё-таки бывший хирург, и умею обращаться с ранами. Не беспокойтесь. У Матвея резаная рана за ухом, довольно длинная, поэтому столько крови. Немного задето ухо, но это не опасно. Хорошо, что нет сотрясения мозга.
— Всё равно надо вести в больницу. — Вставила своё слово Ева.
— Никакой больницы. — Остановил её Матвей. — Более того никто, кроме нас, об этом не узнает. Понятно? — Матвей сжал мою руку и добавил. — Я сам виноват. Хорошо, что почувствовал опасность и пригнулся. Заметил, что кто-то на меня бросился, лишь я вошёл в комнату Эдуарда. Не успел включить свет, поэтому… не понял, кто это.
— А это могла быть… Мэри? — Выдвинула свою версию Ева. — Она маньячка. — Мы все трое с удивлением посмотрели на неё. — А что? Всё возможно. Она же вернулась в свою комнату, что ы сменить обувь. А вдруг она своим каблуком нанесла рану на голову Матвея? Нам надо вернуться в её комнату, что бы посмотреть туфли.
— Вернуться в её комнату? — Переспросил Матвей, сверля меня глазами. — Вы там уже были? Зачем? что вы там нашли?
— Ой, Матвей… — Заговорила Ева, но я её остановила.
— Ева всё знает. Мне пришлось рассказать, потому что в комнате Мэри мы нашли сейф. В нём письмо, которое мы конфисковали, что бы изучить.
Матвей смотрел на меня с ужасом, а Бартоломью пытался замаскировать его рану за ухом.
— Что в письме? — Наконец, спросил он, хмурясь.
Я пожала плечами. — Мы не успели прочитать. Пришла Мэри. Мы спрятались под кровать, а затем побежали в свою комнату. А дальше к нам пришла Берта.
— Неси его, Иветта.
— Извините, но вам надо идти на праздник. — Вдруг произнесла Берта. Она стояла возле закрытой двери. — Елизавета уже спрашивала о вас и послала меня, вас всех искать.
Бартоломью, наконец, закончил свою работу, и Матвей встал с кровати.
— Если распустишь свои волосы, Матвей, то рана за ухом не будет заметной. И костюм надо поменять. — Сказал ему Бартоломью и пошёл к гардеробу.
Матвей кивнул и сорвал резинку, которая стягивала его волосы под затылком. Он итак был прекрасен, но его распущенные по плечам волосы «добили» мои до предела натянутые нервы. Я упала на кровать и закрыла глаза, приложив к ним свою ладонь.
— Иветта, что с тобой? — Услышала я голос Матвея и открыла глаза. Его взгляд был таким странным, что я смутилась. — Что за странный у тебя наряд? Я вообще сначала подумал, что ты в одной чёрной блузке и… чёрной косынке.
Я приподнялась на кровати и дотронулась к чёрной маске приподнятой с глаз на лоб на моей голове.
— Мы поиграли с Евой в шпионов. — Сказала я, вставая с кровати и поправляя на бёдрах свою юбку-резинку. Смотреть на голый торс Матвея у меня не было сил. Он переодевался, а я сходила с ума, непонятно по какой причине. — Мы лучше пойдём, если… всё хорошо. Вернее, я пойду в свою комнату, а вы с Евой на праздник.
— Подожди! — Остановил меня голос Матвея. — Дай мне слово, что запрешься в своей комнате и даже носа не высунешь из неё до самого утра.
— Иветта! — Повысил голос Матвей. — Или ты даешь мне слово, или я иду и разгоняю весь этот праздник к… едрёной матери.
Я была вынуждена на него посмотреть, а заодно увидеть и округлившиеся глаза Евы и Бартоломью, который подносил к Матвею новый костюм. Матвей стоял, держа в руках новую чистую рубашку, и сверлил меня взглядом.
Я кивнула и ответила. — Хорошо… Хорошо… Даю слово, только ты… — Я неосознанно подняла руку и пальцем указала на его голую грудь. — Вытри кровь с… со своего тела. — Голос мой предательски дрогнул. — Ис-испачкаешь чистую рубашку.