— Знаешь, что? Не слушай меня, дурочку. Я просто говорю ерунду, — спохватилась она, не выдержав внезапного ступора бывальца Блэка. Она приподнялась на локтях, чтобы вывернуться из-под него, но он вдруг властно толкнул её рукой в грудь, вернув в прежнее положение.
— Ты… — глубоко прохрипел он и запнулся, чтобы прочистить пересохшее горло. — Ты и правда думаешь всё это… обо мне?
Его голос прозвучал настолько неуверенно, что на секунду Гермиона прикинула, что не будь Сириус всё это время с ней — и, в частности, на ней — как подтверждение того, что он реальный, она бы подумала, что это какой-то замаскированный самозванец, который никогда не встречал настоящего смелого и самоуверенного Сириуса Блэка. И хоть вопрос его был необычайно простым, его выражение лица казалось ей нечитаемым: его взгляд был таким нездешним, что она не знала, злился ли он или насмехался над ней.
Однако вскоре пелена напряжения сошла с его глаз, и он посмотрел на Гермиону настолько наивно и проникновенно, ожидая её ответа, что её вдруг разом осенила поразительная мысль. Пусть по сравнению с большинством уверенности в себе у Сириуса всегда было хоть отбавляй, он был всего лишь простым земным мужчиной и представить себе не мог, что думал о нём кто-то другой. Он явно никогда раньше не слышал, чтобы кто-то мог настолько восхищаться и дорожить им. И это, в общем-то, понятно, подумала Гермиона. Вальбурга, его родная мать, которая должна была быть для него самой дорогой женщиной на свете, всегда презирала своего старшего сына и едва ли могла показать ему, насколько сильной может быть женская любовь. Его девушки из Хогвартса или после Азкабана? Они несомненно могли обожать красавца Мародёра, но вряд ли хоть одна из них провела с ним достаточно времени, чтобы по-настоящему узнать его, полюбить и открыто признаться ему в этом. Не говоря уже о его потерянных двенадцати годах в Азкабане, где единственной близостью, которую он мог с лёгкостью получить, был отвратительный смертельный поцелуй дементора.
— Ты и правда?.. — снова напомнил о себе Блэк, но в этот раз Гермиона не заставила его долго ждать.
— Что «правда»? Люблю тебя? Конечно, правда, — она сказала это настолько смело, что даже Сириус удивлённо приподнял брови, видя её решимость. — Разве ты не знаешь?
— Гермиона… — порывисто выдохнул он, даже не зная, как продолжить. Он дрожащей от незнакомого волнения рукой коснулся лица своей девушки и изучал её настолько изумлённо, словно это была не просто его Гермиона, а прекрасный ангел, спустившийся к нему с небес. И этот ангел решил вновь удивить своего грешника и перехватить инициативу на себя.
— Я люблю тебя, Сириус, — с чувством прошептала Гермиона и притянула его к себе для нежного поцелуя. И её поцелуй сработал на славу. Сириус вмиг очнулся и с неутолимой страстью ответил на него.
— Моя сладкая... — шептал он, едва отрываясь от её губ. — Да как ты вообще могла подумать, что я стал бы сравнивать тебя с кем-то ещё? Или что я уйду, узнав о твоих чувствах? Я же тоже люблю тебя. Безумно и только тебя одну.
— Прости глупышку… — с деланным стыдом протянула мисс Грейнджер. Бродяга взмахнул пышной кучерявой гривой, проворковал:
— Только, если пообещаешь, что больше не будешь скрывать от меня то, что по-настоящему встрескалась в меня. Не каждый же день в меня кто-то втрескивается, знаешь ли…
— Понравилось слово? — рассмеялась Гермиона.
— Ага, очень. Как «Мелдон».
Девушка раздражённо зарычала. Наверное, уже научилась у Бродяги.
— Ну вот что мне с тобой делать?
— Любить и жаловать, конечно. И целоваться, и раздеваться, и трах...
— Эй-эй-эй! — Гермиона заглушила последнее слово собственным голосом, чтобы не слышать продолжения и немного угомонить своего вновь разыгравшегося мужчину. — Хватит с тебя на сегодня. И что за словечки вообще такие, мистер Блэк?
— Ой, какие мы нежные. — Лицо мистера Блэка преисполнилось выражением приторного обожания. — Как втрескиваться, так можно, а как тра…
— Да помолчи уже!
Гермиона впилась в смеющиеся губы Сириуса, чтобы больше не слышать все его глупости и нарочитые подтрунивания. Даже, если на самом деле уже была с ним согласна.
Комментарий к Глава 9. Лучший подарок на Рождество Эстетика к главе: https://t.me/Sirione_by_Doom_and_Gloom/27
Минутка слабости и лирики и для Сириуса😁
А вообще, как считаете, как скоро можно бросаться в любимых серьёзным и тяжеловесным «люблю тебя»?
========== Глава 10. Его символ жизни ==========
Комментарий к Глава 10. Его символ жизни Декабрь, 1999 г.
Всю прошлую ночь Гермиона так и провела с Сириусом. Насладившись их нежностями, он по-хозяйски умостился в её постели и всем своим видом быстро дал понять, что даже не собирался никуда уходить. За откровенное и трогательное признание Гермионы он всё-таки пообещал ей не приближаться к ней при всех и вести себя более сдержанно в присутствии Гарри. Он разделил со своей девушкой прекрасную ночь мирного сна, какой, как ему казалось, он не проводил уже слишком много лет, чтобы вспомнить их точное количество. А с первыми лучами солнца он тихо испарился из её спальни, чтобы не потревожить её сна, и добрался до своей комнаты до того, как все снова проснулись.
Обещания обещаниями, а с наступлением утра эти двое порхали по дому как два мотылька по весне. Гермиона не переставала во всю улыбаться своим друзьям, а Сириус разбрасывался озорными шутками и щедро баловал гостей всевозможными развлечениями и угощениями.
После уезда половины гостей оставшиеся постояльцы Гриммо решили никуда не спешить и воспользоваться перерывом, который предоставился им между шумными праздниками. Их послерождественский понедельник начался с ленивого позднего завтрака, за которым они вместе обсуждали свои планы на неделю. Так как до Нового Года в их распоряжении было целых пять дней, они решили проводить каждый из них где-нибудь вне стен дома Блэков, посещая различные достопримечательности и развлекательные места в Лондоне.
Первым делом единогласным решением было принято пойти на рождественскую ярмарку. Друзья были несказанно счастливы, что успели насладиться забавами и зрелищем вовремя, до того, как всё должно было свернуться в преддверии Нового Года. Они успели поглазеть на рукодельные товары приезжих купцов, послушать уличную музыку и даже натанцеваться под неё, в случае Джинни, Гермионы, Джорджа и Анджелины. Когда мороз начал нагло пробираться под их одежду, гуляки попытались отогнать его вкусным и ароматным домашним глинтвейном. Глинтвейн помог на первое время, но вскоре снег начал опускаться на ярмарку и, по предложению миссис Уизли, компания решила вернуться пешком в Гриммо, пока их окончательно не засыпало. Но раз свободно падающий снег не смог их засыпать, они решили сами помочь друг другу в этом. Вернее — Гарри и Сириус решили всё за всех и прямо у своего дома пустились в снежный бой, начав безжалостно расстреливать друзей снежками. В итоге они так увлеклись игрой, что под конец промокли до нитки и совсем промёрзли, а их руки больше не могли поднимать ничего тяжелее волшебных палочек.
По приходу домой хозяин Блэк скомандовал эльфам приготовить для гостей чего-нибудь «вкусненького да погорячее». Пока все высушились и согрелись нужными заклинаниями, на столе в гостиной их уже ожидало сырное фондю и пироги с горячим какао на десерт. Друзья так проголодались и устали, что за ужином никто почти не разговаривал. Они только спланировали свои следующие вылазки на остаток недели, а потом сразу же поочерёдно порасползались в душ и по своим спальням. Лишь Сириус, пожелав всем спокойной ночи, отправился на чердак проведать и немного развлечь Бакбика, чтобы тот не дичал после нескольких дней без компании.