Засидевшись немного со своим какао с зефирками и книгой «Великие ведьмы Англии: от кельтов и до наших дней», что нашла на полке у себя в спальне, Гермиона добралась до душа одной из последних. Она вяло разделась и даже не заметила, насколько небрежно разбросала одежду по полу, залезая в ванну. Она давно согрелась благодаря согревающим чарам и горячему ужину, но почему-то всё равно ощущала себя не до конца комфортно. Она хотела, чтобы этим вечером внутри всё горело после целого дня на морозной улице, и для этого сделала воду в душе погорячее.
Вода успокаивающе шумела в ушах. Клубы пара окружили Гермиону подобно белым занавесом. Тело расслабилось под обжигающими кожу потоками, а мысли утекали с пеной вниз, оставляя в голове девушки лишь приятную лёгкость.
Гермиона опёрлась руками о стену и обратилась лицом к спадающей на неё воде, с закрытыми глазами представляя себя под волшебным водопадом. Она с упоением наслаждалась этим моментом, когда её блаженство нежданно прервали медленно скользящие вдоль талии к животу чужие руки. Почувствовав внезапные прикосновения, девушка испуганно завопила и резко отбросила руки со своего тела. Она быстро развернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с незваным гостем, и увидела с собой в ванной не кого иного, как Сириуса — голого и с дьявольски обольстительной улыбкой на лице.
— Привет, малышка. Пустишь к себе погреться? — Он плавно подался к Гермионе, не дожидаясь ответа на запоздалый вопрос.
Её глаза рыскали в поисках заслона, в неловкой панике нащупали его разгорячённый член, и она смущённо отвернулась от столь будоражащего зрелища. Тихий, умилённый смех прозвучал над её ухом.
— Боишься? Не нужно. Я ничего плохого с тобой не сделаю. Так только, пощекочу немного.
Дыханье бросило Гермионе прощальное «адьё», как только Блэк прижался к ней всем телом, идеально уложив твёрдый член между её ягодиц.
— Сириус… — томно выдохнула она, не в силах продолжить, ведь сама не знала, что хотела сказать. Внезапно она стала настолько впечатлена и возбуждена, что с трудом понимала, что вообще происходило с ними.
— Я здесь, — прошептал он ей на ушко и, прижав к себе за грудь одной рукой, запустил вторую прямо между её ослабших ног. Она изогнулась гибкой волной и тихо ахнула, уступчиво раскрывшись ему. — Чувствуешь меня?
Она чувствовала. Тепло, что тягостно разливалось внизу живота и по проворным пальцам Сириуса. Страсть, которая разгоралась в ней животным желанием слиться с ним в бесовском любовном танце. Чувствовала его влажное тело на своём, скользящий по её коже член. Она чувствовала то, чего раньше никогда ещё не знала.
Сириус умело играл пальцами, как маэстро на гладких клавишах. Гермиона извивалась от наслаждения, вжимаясь в его широкую грудь. Его дыхание тихо подпевало её стонам, обжигало её похлеще проточной воды. Он наслаждался её реакцией на то, что вытворял с ней.
— Нравится? Ты тоже так делаешь, когда думаешь обо мне перед сном?
Сириус запустил вторую руку между ног Гермионы и ещё крепче вдавил её в себя. Раздвинув влажные губки пальцами одной руки, он ловко проскользнул пальцем второй в её нетронутое влагалище и плавными движениями заёрзал в нём.
— А так?
Она простонала — её тайные шалости не шли ни в какое сравнение с тем, что выделывал с ней Сириус. Он тихо отозвался в тон своей девушки, возвращая пальцы на её горячий бутончик. Он ускорил движения, и тело любимой незамедлительно задрожало бойкой судорогой в его бережной хватке.
— Умница, — оскалился Бродяга, наслаждаясь её блаженством.
Гермиона громко выдохнула, пытаясь отдышаться. Голова приятно кружилась, ноги отказывались держать обмякшее тело, но ему на помощь приходили те самые руки: сильные, заботливые, знающие своё дело…
На несколько долгих мгновений Гермиона застыла, пытаясь прийти в себя, теряясь под лавиной нежных поцелуев на своих плечах. Когда она, растерянная, наконец несмело повернулась к Сириусу, теперь уже его член требовал к себе внимания и тянулся к ней, полный боевой готовности.
Блэк быстро намылил своё тело и руки и, особо не церемонясь, схватил ладонь Гермионы, вложив в неё своё орудие. Придерживая её руку своей, он повёл её вверх и вниз, показывая своей юной девушке правильные движения. Она следила за проделываемым, как заворожённая, схватывала всё на лету со своим опытным наставником. Он быстро понял, что она уловила его ритм, и постепенно ослаблял хватку, пока и вовсе не отпустил Гермиону. Он прижался к её лбу своим и с обожанием наблюдал за тем, как она подводила его к физическому экстазу.
Кольцо из пальцев водило по ребристой жилистой поверхности, принимая естественные вибрации члена. Он становился всё твёрже и уже едва вмещался в маленькой ручке Гермионы. Тогда она инстинктивно ускорилась, как её учитель минутами ранее, и с надрывным стоном он выплеснул своё наслаждение ей в руку. Он схватил её за голову и благодарно впился в её губы, затем охмелело усмехнулся:
— Вот, это моя девочка. Увидимся через несколько минут.
Во мгновение ока Сириус выскочил из ванной и аппарировал прочь. Гермионе понадобилось некоторое время под потоками в ду́ше, чтобы прийти в чувство. Неужели Сириус и правда вот так просто подкрался к ней и… и… Да что это вообще было? Да как же это он? А она? Ой, как же это было потрясающе! Гермиона не могла поверить в то, что только что произошло с ними, но могла ощущать, как остатки удовольствия разгуливали по её телу, как и чувство удовлетворения на душе́.
Вскоре бесстыдница Грейнджер оделась и быстро проскользнула из ванной в свою спальню, чтобы ни в коем случае не попасться кому-нибудь на глаза со своей подозрительно довольной улыбочкой. Тихо защёлкнув за собой дверь комнаты, она развернулась в полумраке к кровати и была мгновенно ослеплена огнями зажёгшихся свеч, как и прекраснейшей картиной, которую они выявили перед ней: Сириус развалился под одеялом на армии подушек на её кровати, завёл руки за голову и сверкал ей самодовольной улыбкой и рельефным торсом.
Сопровождаемая его тяжёлым взглядом, Гермиона беззвучно подошла и села рядом на кровати. Её распирало изнутри проказливыми фейерверками эйфории, прежняя улыбочка так никуда и не делась и говорила всё сама за себя. Блэк молча наблюдал за ней, не скрывая довольства проделанной работой. И слова здесь были лишними, ведь они оба знали, что получили то, чего давно желали, и перешагнули новую ступень в своих отношениях.
— Иди ко мне, — подозвал он Гермиону. Она несмело начала придвигаться к нему, прицеливаясь рядом на подушки, но услышала возмущённое: — О нет, не в таком виде!
— Что значит «не в таком виде»?
Пока Гермиона застыла в удивлении, Сириус ловко сдёрнул с неё маечку и, толкнув её на спину, так же ловко стянул пижамные штаны.
— Вот, так лучше. Теперь залезай.
Он приподнял одеяло, приглашая девушку поближе к себе, и успел заработать укоризненный выстрел ореховых глаз за то, что так нагло раздел её, и немного за то, что сам лежал в её постели в чём мать родила.
— Что? Ты и так всё видела. И не только видела… Иди уже сюда.
Сириус дёрнул Гермиону за руку, и она приземлилась прямо в его объятия, тут же накрытая одеялом. Она наслаждалась свежим ароматом чистой мужской кожи, он глубоко вдыхал черничный аромат её волос и поглаживал её по спине. Она плавно водила подушечками пальцев по его животу и груди, восхищаясь их мускулистой упругостью. Её рука остановилась на татуировке под его шеей и медленно очертила её. Сириус сразу же вспомнил о своём недавнем обещании и решил устроить своей девушке честный обмен.
— Моё первое тату — Крест Бафомета. Я наколол его в шестнадцать лет, когда сбежал из дома.