Испуганные птицы срывались и летели, но заметив спокойно сидящего на верхушке березы черного самца, не предполагали обман и садились на всех соседних деревьях, с криком, ожесточенно ссорясь и борясь за место. Когда все птицы успокоились, Горлов начал побоище. Начиная с тех, что сидели на нижних ветках, стрелял он одного за другим. Тяжело падали они в траву, судорожно цепляясь за воздух ослабшими крыльями. Птицы, сидящие выше, с удивлением поглядывали вниз, не понимая удовольствия в падении на землю. Однако же, когда охотник застрелил птицу, сидящую выше других, последняя сорвалась с шумом, а за ней улетела вся стая. Эта форма охоты является варварской и омерзительной для спортсмена, когда таким способом зимой в Сибири гибнут десятки тысяч тетеревов.
Когда я ехал с Каландаришвили, в сахалинские реки подымались последние косяки рыбы, идущей на нерест. Как говорили мне помощники, рыбы было уже мало, но не для меня, европейца, так как я видел даже хребты рыб, плывших против течения и выталкиваемых наверх рыбой, находящейся ниже. Мы поймали несколько экземпляров, выбрасывая их на берег с помощью кривой кедровой ветви. Несколько раз я стрелял в рыб с хорошим результатом, так как после каждого выстрела несколько оглушенных рыб вверх брюхом появлялось на поверхности воды, а Каландаришвили подтягивал их к берегу.
Однако не только мы играли в рыбаков. Был еще один рыбак — огромный бурый медведь.
Сидел он у самой воды, как темный валун, и время от времени запускал в воду свою ужасную лапу, выбрасывая на берег больших рыб. Это был удивительный гурман. Он не ел всей рыбы, а только отгрызал ей голову, оставляя остальное хищным птицам, которые поджидали конец трапезы владыки леса.
Почти все рыбы были одного вида, а именно кета, или восточноазиатские лососи, весящие от десяти до двадцати пяти фунтов. В эту пору года уже очень редко видел я осетров, которые нерестятся раньше лососей.
В центральной части острова я встретил первую стоянку аборигенов Сахалина и Японских островов, айнов, так называемых, айнов бородатых.
Это монгольское племя, отличающееся малым ростом, удивительно тонкими ногами и богатым волосяным покровом головы, груди и лица. Некоторые племенные роды имеют оседлые усадьбы, занимаются земледелием и разведением скота.
Охотники-айны пользуются исключительно ловушками и силками для ловли мелких зверей, а также ямами, с заостренными палками на дне, для больших зверей.
На северных границах острова, около Мыса Елизаветы, айны занимаются морским рыболовством, на своих больших лодках, сооруженных из коры и тюленьих шкур, заплывая далеко в Охотское море, которое почти никогда не замерзает.
Они славятся, как превосходные и умелые метатели гарпуна, с помощью которого ловят тюленей, моржей и даже китов.
Тюлень и морж, убитые на воде, когда плывут, тотчас же тонут и пропадают для охотников, как добыча. По этой причине айны прикрепляют гарпун к прочным палкам, связанным между собой в одну длинную жердь, образующую фантастически длинное «копье», плывущее по воде с острым гарпуном, направленным вперед. Айн плывет в своем челне к лежащим на ледяных полях тюленям и моржам и вонзает в них острие «копья». Зверь ныряет в воду и тянет за собой жердь и веревку, привязанную к ней. Через некоторое время смертельно измученное животное выплывает на поверхность, где его добивают.
Невозможно себе вообразить рыбаков, лучших чем айны. Сдается мне, что их таинственные черные глаза проникают в глубь морскую и видят косяки рыб, плывущих в определенном направлении. Я плавал с айнами по Охотскому морю и дивился их рыбацкой способности. Они знают море, как собственный карман и ничто не может сбить их с толку. Самые мельчайшие признаки, как цвет воды, появление плавающих водорослей, морских зверьков, и даже форма волн действуют на айна-рыбака, как открытая книга.
Преследуя стаи китов, айны забираются далеко в море и, порой, гибнут во время бешеных бурь, частых на мрачном Охотском море. Порой на лодке айнов находил безопасное укрытие беглый сахалинский заключенный и, трудясь вместе с ним и как работник совершал путешествие вплоть до Шантарских Островов, откуда разными, и всегда полными приключений, способами, пробирался на континент, чтобы провалиться в людское море в городах, как капля дождя в океане.
Спокойные, радушные и всегда невозмутимые айны, однако, были чрезвычайно отважными и выдерживали всяческие невзгоды и самые тяжелые приключения, на какие не скупилось море и их суровый Остров.