За мои исследования каменных углей, изданные в виде монографии Российским Геологическим Комитетом, Российское Географическое Общество присудило мне большую награду имени академика Буссе.
Я прибыл во Владивосток в феврале. Солнце уже светило, хорошо пригревая. Деревья начали распускаться, в садах и на склонах гор зеленела трава, цвели фиалки и ландыши.
Город расположен на берегу глубокого морского залива, называемого «Золотой Рог», и переходит потом на полуостров Егершельд. На Русском Острове, расположенном напротив города, были видны оборонные форты, из которых высовывали любопытные грозные шеи крепостные орудия.
Сам город, состоящий в основном из кирпичных светлых зданий и небольшого количества старых деревянных домов, террасами поднимался в гору, где на самой высокой вершине, называемой «Орлиное Гнездо» была расположена метеостанция.
Первая терраса была застроена домами чиновников, зданиями железной дороги, складами, банками и казармами.
Эта столица Дальнего Востока вершит выступ Полуострова Муравьева-Амурского, расположенного в заливе Петра Великого, между заливами: Уссурийским и Амурским, представляющими часть Японского моря.
За официальным и европейским районами, выше, в горах, находится японский район, живущий собственной своеобразной жизнью, которая переносила европейца в страну Восходящего Солнца. Дальше, за этим районом, уже за горами, тянется свалка людская: норы, наполовину врытые в землю, сломанные заборы, разрушенные здания и целые потоки зловонной грязи, стекающие по улицам и переулкам. Здесь подобно массам крыс на свалке, кишело от людей, одетых в белые или розовые, хлопчатобумажные, широкие штаны и в короткие куртки, с причудливыми прическами или в прозрачных цилиндрах из конского волоса, в которых, как птичка в клетке сидела завязанная узлом коса. Смуглые, грязные, коричневые с красивыми чертами лица; гортанная, какая-то угрюмая, лающая речь! Это были корейцы — дети Страны Печального Заката. Здесь, в этом районе, в этих кротовых норах, в загородных клоаках, в лабиринте улочек, грязных и замусоренных, на грудах отбросов, свозимых и выбрасываемых со всего города, проходила совершенно особая, остающаяся вне закона жизнь этих пришельцев. Преступления среди этого множества не были предметом расследования российского суда, и трупы убитых гнили рядом с трупами дохлых собак и кошек на грудах мусора и омерзительных отбросов. Только, порой, когда в этом районе вспыхивала холера, оспа или чума, полицейские власти выбрасывали всех корейцев за пределы крепости и, под угрозой сурового наказания, давали им распоряжение идти в голоде и холоде в сторону корейской границы, к берегам реки Хубту. «Город» предавали огню, этой самой сильной дезинфекции. А спустя год на пепелищах старых свалок, отходов и руин нор возникал новый город, новые жители которого, корейцы, вели такую же самую, как их предшественники, жизнь, занимаясь воровством, ворожбой, лечением разных болезней, ловлей рыбы и крабов, содержанием курильни опиума и гашиша, а так же притонов для преступников всяческого рода. Полиция не рисковала углубляться в лабиринт кривых улочек этого предместья, где за каждым углом могла подстерегать их опасность, и, где любая погоня за злоумышленниками была бесполезна, так как все дома были связаны между собой искусно скрытыми переходами, в которых при появлении непрошеных гостей рушилась земля, происходили взрывы или выливалась горящая нефть или сера.
Таким было это корейское предместье.
Целая банда разбойников, которая постоянно при белом свете совершала в Владивостокском порту нападения на магазины и банки, или похищения богатых людей ради выкупа, имела тут свои логова, недоступные для полиции и суда. А скольким бандитам, после смелой вылазки, удавалось просочиться в корейский район, где они были в безопасности и могли только смеяться над полицией и следственными властями.
Когда началась война России с Японией, я был во Владивостоке и знаю, что подземные мины для взрыва двух главных фортов крепости управлялись из корейского района, а все шпионы, на след которых напали военные власти, пропали в «муравейнике» одетых в белое, таинственных и молчаливых сынов Страны Печального Заката.
Как из джунглей, как из тайги выходят ночью на охоту хищные звери: тигр, пантера и медведь, так отсюда выходили люди, преследуемые законом, а поступки их были не менее кровавыми и дикими. В этих подземных норах золотые и серебряные предметы переплавлялись в небольшие куски драгоценных металлов, и продавалась через корейских ювелиров российским; дорогие камни, ценные бумаги и предметы, не пригодные для переработки, паковались в коробки с сушеной рыбой или с вязанками употребляемых в пищу водорослей и, грузились на двухмачтовые корейские джонки, которые как бесшумные тени двигались Амурским заливом до Японского моря и до берегов Кореи или дальше до Китая.