Во время наших наблюдений у одного столика вспыхнула ссора.
— Ты мошенник, пес вонючий! — кричал с пеной у рта молодой, бледный человек с глазами, горящими ненавистью и отчаянием. — Я явно видел, что ты подбросил пикового туза!
Тучный китаец с загадочным, но уверенным в себе выражением лица, к которому относилось это обвинение, поднял на кричащего партнера свои черные скошенные глаза и молчал.
— Отвечай, отвечай тотчас же! — метался молодой человек — если не признаешься и не отдашь мне выигранных часов, посажу тебя, или донесу полиции, что во Владивостоке у «Грузина» скрывается главарь хунхузов, Су-Лю-Ин. Запомни, чертов сын, клянусь тебе виселицей!
Китаец поднялся и сразу же раздался выстрел. На одно мгновение ока увидели мы залитое кровью лицо бледного человека, но исчезло оно за головами бегущих к столику китайца гостей и лакеев. Бежал туда и упитанный «Грузин», размахивая руками и крича пронзительным, писклявым голосом, который так не соответствовал его фигуре циркового атлета.
Он протиснулся сквозь толпу любопытных и, подбежав к китайцу, начал тянуть его за шелковую, черную «kurme»[5] и что-то кричать ему на ухо.
Су-Лю-Ин освободился из рук «Грузина» и, не меняя выражения лица, бросил ему несколько слов, после чего хлопнул в ладоши. Тотчас же несколько корейцев, пахнущих крабами и рыбой, подошли и осмотрели труп убитого.
Китаец указал глазами на лежащего и уселся. Когда все успокоилось и притон вернулся к дневному порядку, мы заплатили за пиво и покинули ресторацию «Грузина».
Однако он ожидал нас в прихожей и сразу запищал:
— Это был плохой человек, тот в которого стрелял китайский купец из Чифуу… Я вызвал врача и, велел доставить его в больницу, господа! В самом деле, клянусь спасением души христианской, что был это очень плохой человек! Не стоит даже жалеть его… клянусь! Прошу заходить ко мне… Завтра будут великолепные устрицы и огромные, больше речных раков «czylimsy»[6] с Тюленьего Острова… У нас обычно совершенно спокойно, это только сегодня публика напилась и… такая вот произошла неприятность… До свидания, до свидания!..
Мы вышли, а когда оглянулись, толстая фигура «Грузина» торчала еще в дверях заведения и следила за нами внимательно.
Мы свернули за угол какого-то каменного дома и ждали. Спустя несколько минут через другой выход заведения «Грузина» выскользнуло двое корейцев, несущих с трудом свои рыбацкие сети. Они подошли к джонке, забросили сеть на палубу, подняли парус и начали грести веслами, удаляясь от берега. Лодка направилась на Север.
— Поплыли они теперь к острову Коморского! — шепнул мой знакомый.
— Там привяжут камень к покойнику и выбросят его на глубине в заросли водорослей. Будут они для него «больницей», о которой говорил нам писклявый «Грузин»…
— Теперь мы должны уведомить полицию, — заметил я.
— Что касается меня, то нет! — воскликнул мой товарищ. — Бессмысленно это и не совсем безопасно! Полиция будет даже рада, если несколько разбойников и головорезов перекочуют на тот свет, тем более, что и так не удастся обнаружить следов преступления. Для этого существуют корейцы и старый испытанный туз — «грузин»: он пообещал, что его гость будет в больнице, и будьте уверены, что найдется какой-то доброволец за хорошую плату. Обладая настоящими документами и не будучи преследуемый властями, позволит он слегка поранить себя за оплату и будет доставлен в больницу, где расскажет, что по пьяному делу подрался с кем-то из китайцев-кули и тот его ранил из револьвера. Китайца не найдет сам великий Бог, так как в этом муравейнике кули никто не справится… В это время нависнет над нами месть этих негодяев, и уже никогда не будем мы иметь возможность провести время, так накопленное впечатлениями в портовых берлогах. Впрочем, и полиция не похвалит нас за этот гражданский поступок и даже может устроить нам скандал и впутать в какое-то грязное дело… Плюнь на это и, лучше, если хочешь, прочитай молитву за душу бледного молодого человека, тело которого, о, видишь, уже приближается к месту последнего упокоения!
Он указал пальцем на джонку, которая зловеще чернела на освещенной луной воде, подплывая к острому мысу.
— Сейчас за этой скалой начнутся валы форта, оттуда уже близко до Острова Коморского!
Несколькими днями спустя после этой ночи встретил я в одном обществе губернатора Владивостока, генерала Чичагова и разговаривал с ним о приключении у «Грузина». Он очень возмущался полицией, которая ничего не делает и ни о чем не знает. Позднее эта самая полиция, неизвестно почему, чинила мне много препятствий во время выполнения моей работы, губернатор же, как мне рассказывали, намеревался выселить с территории крепости и города «некоторого ученого», который «лазит» по портовым забегаловкам и сует нос не в свои дела.