— Любезный господин, скажите мне, кто там в этой фанзе был хунхузом? Эти бедные «manzy»[17] или, извините за выражение, вы и я?
— Естественно, что вы, — парировал я, смеясь, — боитесь, что порядочно нагрели руки на хунхузах и, как настоящий хунхузский начальник, не поделились с товарищем добычей?
— Я знал, что Вы не примете своей доли! Впрочем, простите… вы ехали вплоть до Владивостока на хунхузской лошадке! — фыркнул он, хитро посмеиваясь.
— Но ведь я отдал ее военным! — отвечал я.
— Это была уже ваша воля! — произнес он. — Нам беднякам это не по карману… Наше дело взять и продать, а дальше — что Бог даст!
Такой это был остроумный, смелый и хитрый человек.
XIII. В Черном котле
Для моих научных исследований, очень интересной местностью оказался так называемый Черный котел. Это котловина между реками Сучан и Тудагоу. Здесь находятся громадные залежи бурого угля, над которыми много и мудро поработала природа, исполнив функции инженера и химика.
Бурый уголь относительно недавнего происхождения, совершенно подобен углю, находящемуся повсюду на полуострове Муравьева-Амурского, а следовательно пригоден как топливо. В Сучанской Котловине, сама природа очень искусно создала доступ внутреннего тепла Земли к этим углям, которые ближе к поверхности Земли частично стали полукоксом. Таким образом в Черном котле Россия обладает бурым углем, хорошим как топливо, углем, дающим кокс, а следовательно пригодным для металлургических целей, и наконец, антрацитом, который под влиянием высокой температуры наиболее подвержен изменениям. В этом «котле» природа заложила громадную лабораторию, в которой оказались переработанными миллионы тонн угля.
Сучанские залежи угля составляют значительное богатство Края и имеют громадное промышленное значение, потому что ближайший коксующийся уголь можно получать только с Сахалина, но отсутствие на этом острове портовых сооружений и плохо организованная коммуникация становятся препятствием[18] этому.
Еще одним богатством долины Сучана является необычно урожайная земля — чернозем. Поэтому Петроградское Правительство направило сюда волну миграции, преимущественно из Киевского и Полтавского регионов, так как состав почвы в этих областях приближен к Сучанскому. Крестьяне здесь быстро освоились, развернули большие земледельческие хозяйства и достигли значительного благосостояния, увеличивая его охотой на соболя и на крупного зверя.
Вместе с долиной реки Тудагоу, где в руслах ее малых притоков обнаружено золото, округ Сучана представляет для капиталистов очень привлекательный объект. Впрочем, прежде всего, на него обратили внимание разрозненные банды китайских бродяг, которые добывали здесь золото и занимались охотой.
Близко от этих мест я встретил уже упоминаемую банду хунхузов, которых я вместе с ловким солдатом так бесстыдно ограбил.
В поселении, расположенном недалеко от разработок угля, я познакомился со старым веселым казаком, Кунгутовым. В свободное время я ездил с ним вместе на охоту, которая была прекрасной в плодородной Сучанской долине.
Когда инженеры, руководящие работами на угольном разрезе, узнали, что Кунгутов является моим товарищем по охоте, они рассмеялись и воскликнули:
— Кунгутов? «Пьяный Тигр»! Это хороший охотник и знает наизусть каждый уголок здешней тайги.
Тогда я уже выходил, и таким образом не успел спросить о причине такого странного прозвища, как «Пьяный Тигр».
Вместе с Кунгутовым я совершил несколько охотничьих вылазок на фазанов, а позже на кабанов, это бедствие для кукурузных полей.
На межах пшеничных и бобовых полей, среди зарослей гаоляна, или китайского проса, между кустами бобов сои, на берегах ручейков, заросших ивой и высокой травой, всюду встречали мы стаи фазанов. Мой охотничий пес, очень породистый сеттер-гордон, уже был так измучен и задерган волнующей охотой, что после обеда лежал и не хотел двигаться, скулить и лизать свои лапы, порезанные острой травой. Но когда поднялся и, прихрамывая, пошел за мной, уже в первых кустах забыл о своих страданиях, так как пробудил в нем охотничий пыл сильный запах фазанов, которых его чувствительный нос унюхал издалека.
Случалось так, что пес останавливался перед учуянной птицей в чудесной неподвижной позе, приводившей охотника в восторг, и здесь внезапно и с правой и с левой стороны с хлопотом крыльев и громким криком поднимались другие фазаны. Удивленная легавая ложилась почти на землю и, опасаясь повернуть голову, только щурила умные глаза и морщила лоб, упрямо втягивая дрожащими храпами наполненный запахом птиц воздух. Порой на полном бегу, описывая первый разведывательный круг, пес внезапно замирал на месте в необычной позе и стоял, пока я не приближусь. Когда же я подходил, он медленно поворачивал голову, нервно и громко принюхиваясь, и застывал время от времени на одно мгновение. Это означало, что мой гордон принимает в расчет птиц, которые затаились где-то поблизости в кустах бобов или в густых зарослях очень густой полыни. В таких случаях задавал я взбучку невинным фазанам, убивая дуплетом две штуки из своего «зауэра». Позже, охотясь в Сибири, я в высшей степени оценил преимущества пятизарядного винчестера двенадцатого калибра для дроби. Обладая этим дальнобойным оружием, убивал я из резко взлетающей стаи сразу по три штуки. Этот винчестер незаменим на весенних и осенних перелетах гусей и уток. Принимает много патронов, несет далеко заряд, является достаточно легким ружьем, крепким, и не боится жестоких условий охотничьего спорта.
18
Смотреть мой труд, изданный Российским Геолог. Комит. в Петрограде в 1909 г. «Угли Дальнего Востока».