Именно тогда, через восемнадцать месяцев, произошел инцидент, последствия которого в какой-то мере изменили образ жизни чужеземца.
Кау-джер упорно не хотел появляться на полуострове Брансуик, который относился к Патагонии, зато патагонцы без стеснения вторгались на Огненную Землю — им не составляло никакого труда перебраться на лодках на противоположный берег Магелланова пролива. Там они устраивали временные стоянки и на лошадях совершали «большие рейды» — пробеги от одной оконечности Огненной Земли до другой.
Неутомимые всадники, патагонцы, преодолев обширную горную область на севере Огненной Земли, появлялись то у мыса Орендж, у начала второй горловины[90], то у мыса Эспириту-Санто, у самого входа в пролив. Продвигаясь от бухты к бухте вдоль побережья Атлантического океана, они требовали от огнеземельцев уплаты дани, а если встречали сопротивление, то нападали на них и забирали пищу, захватывали в плен детей и увозили в племена патагонцев, где держали в рабстве до совершеннолетия. Иногда они добирались до мыса Сан-Диего, до пролива Ле-Мер, последнего рубежа Огненной Земли. Кау-джер неоднократно видел их, когда они шли проливом Бигл, направляясь к полуострову, диковинным образом изборожденному отрогами горных массивов Дарвин и Сармьенто, но уклонялся от встреч, а если обнаруживал их следы вблизи стойбищ огнеземельцев, то предупреждал последних об опасности. До сих пор он никогда не вступал в контакт с этими жестокими грабителями, на которых не могли найти управу власти Чили и Аргентины.
Между патагонцами и огнеземельцами существуют довольно заметные этнические различия как в антропологическом, так и в бытовом отношении: патагонцы относятся к народу техуэльче[91], огнеземельцы — к якана. Возможно, прежде якана жили в Патагонии, расположенной между Чили, Аргентиной и Атлантикой. Но сильные всегда правы, и гонимые огнеземельцы были вынуждены оставить континент и искать спасения на островах.
Пора покончить с легендами, созданными Сармьенто, и разрушить сложившиеся представления относительно патагонцев и, в частности, их роста. В среднем они не выше 173 сантиметров, хорошо сложены, кожа у них смуглая, волосы черные, поддерживаемые на лбу повязкой, а сзади падающие на плечи; у них нет ни усов, ни бороды. У них широкие скулы, узкие и раскосые, напоминающие монгольские, глубоко посаженные глаза, приплюснутый нос.
На Американском континенте, по ту сторону Магелланова пролива, и то лишь на самом побережье и, возможно, в западной части Патагонии, сплошь занятой лесами и горами, еще, может быть, и встречаются рыбники. Вся же остальная территория с ее бескрайними равнинами и необозримыми прериями принадлежит патагонцам. Этим храбрым и неутомимым всадникам нужны огромные территории: пастбища для выпаса лошадей, охотничьи угодья, где водятся гуанако, вигони и страусы.
И еще об одном отличии между этими индейскими народами следует сказать.
Патагонцы объединены в компактные племена, подчиняющиеся власти вождя — касика, типа знаменитого Конгре, о котором упоминает Дюмон-Дюрвиль. В отличие от них рыбники лишены социальной организации и живут семьями в общем поселении. И они вовсе не охотники, а рыболовы. Большую часть своей жизни они проводят не на спине лошади, а на воде, плавая в своих пирогах по бесчисленным извилистым проливам Магеллании.
Огнеземельцы немного уступают патагонцам в росте. У них большая квадратная голова, выдающиеся скулы, редкие брови. Углубление на черепе у них выражено сильнее. Их считают довольно примитивными существами, однако, если судить по количеству детей, вымирание им не грозит. То же самое можно сказать и о собаках, кишащих вокруг их стоянок.
В наши дни, как и во времена плавания «Астролябии» и «Зеле», рыбники страдают от соседства патагонцев, которые часто вторгаются на Огненную Землю.
Однажды, это было в ноябре 1874 года[92], судьба странника забросила Кау-джера на западное побережье Огненной Земли, примыкающее к Магелланову проливу, и он вынужден был вмешаться, чтобы остановить нападение на рыбников в Баия-Инутиль.
Этот залив, обрамленный с севера болотистыми берегами, глубоко вдается в сушу почти напротив того места, где Сармьенто основал свою колонию Порт Голода.
90
В русской картографической номенклатуре — пролив Второй, в испанской — Сегунда-Ангостура.
91
Техуэльче. — Ж. Верн называет этот народ
92
В рукописи указывается 1877 год, но развитие сюжета требует изменения даты.