Однако, поскольку заход в пролив крайне осложнен непогодой, а корабль, проскочив вход, рискует оказаться перед опасным побережьем, действовать надо крайне осторожно. И кто знает, не лучше ли повернуть на запад и выйти в открытое море, чтобы там дождаться окончания бури и установления благоприятных ветров?
«Джонатан», вероятно, вошел бы в пролив, если бы на побережье был хоть один маяк, который помог бы точно определить положение мыса Пилар, потому что между этим мысом и мысом Паркер ширина пролива составляет около тридцати километров. Но на мысе Пилар, как и на мысе Горн, маяка не было. Эта часть побережья совсем не освещена, и, повторяем, надо идти до острова Эстадос, чтобы увидеть первый огонь Атлантики.
Тем не менее нет сомнений, что «Джонатан» достиг входа в пролив, но, если бы сигнальщики на носу и на корме не вели наблюдения за морем, он разбился бы о скалы мыса Пилар. Они вовремя различили во мраке огромный бесформенный массив, поэтому рулевой успел развернуть судно достаточно рано, чтобы его не выбросило на берег.
Правда, в тех условиях, при яростном северном ветре и море, гнавшем волну с противоположного направления, поворот мог не получиться. Клипер находился всего в полукабельтове от утесов, когда перемена курса почувствовалась. Надо было привести руль к ветру и быстро поставить на корме штормовой парус.
Наконец-то разворот удался, и «Джонатан», избежав опасности, взял курс в океан.
Только спустя несколько часов после рассвета капитан Леккар смог определиться. Он установил, что берег находится в семи-восьми милях к востоку, но мыс Пилар остался уже далеко позади. Буря продолжала свирепствовать с прежней силой, а «Джонатан» с уменьшенной парусностью не мог идти против северного ветра. Борясь с волнами, с этими пенными валами, то и дело заливавшими палубу, он каждую минуту мог погибнуть.
И капитану Леккару пришлось изменить свои планы. Ветром, ярость которого все возрастала, клипер был отнесен на юг, дальше залива Отуэй, где рисковал разбиться об островки Уик. После того как корабль прошел мыс Тейт на острове Десоласьон, было невозможно вернуться к мысу Пилар. А потому не оставалось ничего другого, как отказаться идти через Магелланов пролив и двигаться на юг, в обход мыса Горн, к Атлантическому океану.
На совете, в котором приняли участие все офицеры, капитан отдал приказ уйти мористее под взятыми на нижний риф марселями, идя крутым бакштагом[150]. Это было разумно — парусные суда не ходят вдоль этих островов и островков, о которые бешено бьется море и которые защищены сотнями скал. К магелланийскому побережью до пятьдесят шестой параллели лучше не приближаться, а тогда оставить мыс Горн по левому борту, имея справа островки Диего-Рамирес. Возможно, в Атлантике «Джонатан» встретит более благоприятные ветры, которые помчат его к мысу Доброй Надежды.
Конечно, Магелланов пролив более короткий и относительно более легкий для прохождения парусных судов, плывущих с запада на восток. Поэтому капитан Леккар еще раз детально изучил все ходы и выходы в пролив. Его интересовало, можно ли войти в Магелланов пролив, не возвращаясь при этом к мысу Пилар. Лоцман, хорошо знающий архипелаг, — такой, например, как Карроли, — смог бы выполнить столь сложную задачу, он провел бы корабль по проливу Кокберн южнее острова Десоласьон, обогнул бы остров Кларенс либо у его северо-западной, либо юго-восточной оконечности. Затем, не выходя в открытое море, достиг бы мыса Фроуард на полуострове Брансуик. Отсюда «Джонатан» мог бы подняться к северу и, пройдя мимо Порта Голода, Пунта-Аренаса и через две узкие горловины, вышел бы из пролива в Атлантический океан между мысами Вирхенес и Эспириту-Санто на пятьдесят второй параллели. Это было вполне реально. Но без опытного провожатого было бы опрометчиво пускаться в плавание по лабиринту островов и островков, даже имея очень точные карты, и капитан Леккар поступил правильно, отказавшись от этой возможности. А потому «Джонатан» продолжал спускаться по меридиану, постоянно отклоняясь к юго-востоку, насколько позволяло состояние моря, и держась на расстоянии свыше тридцати миль от островов Стюарт, Гилберт и Лондондерри. После суток очень трудного перехода, 15 февраля, он был на траверзе островков Санто-Ильдефонсо.
К несчастью, бешенство бури еще не утихло, и открытое пространство являло собой арену, где сталкивали свои воды Тихий и Атлантический океаны. Должно быть, капитан Леккар все больше сожалел о том, что не попал в пролив, где он к тому же нашел бы много удобных мест для стоянки. Наступал вечер. Ветер свирепствовал. Бушующее море нещадно трепало судно, приходилось то и дело уменьшать парусность. Ночь с 15 на 16 февраля была жуткой. С обоих побережий Америки по косой налетали шквалы, сталкиваясь между собой у мыса Горн, где клипер боролся с двумя океанами.
150
Бакштаг — здесь: направление ветра относительно диаметральной плоскости судна (или его киля) под углом больше 90°, но меньше 180°.