Видимо, в горячее питьё подмешали снотворного, а, может, успокоившись, Эллина сама уснула.
Наутро, как и предсказывал мэтр Олиох, начала облезать кожа. Если бы не повязка, гоэта бы расчесала ступни в кровь. Ходить в сапогах она не могла, и магиня великодушно выделила ей мягкие домашние тапочки. В таком нелепом виде Эллина и отправилась на встречу с ректором.
Её проводили в одну из башен, внутри оказавшуюся куда более уютной, чем снаружи, и оставили дожидаться в приёмной в компании ещё нескольких посетителей. Разглядывая их, гоэта решила, что они соискатели места в рядах студентов. Одеты по-разному, но лучше неё. Наверное, сидят сейчас и гадают, что такая девица, как она, может делать в университете.
Мимо несколько раз прошла секретарь, не удостоив Эллину и кивка. Высокомерная, знающая себе цену дама, чей возраст точно определить не удалось.
Наконец её пригласили в кабинет.
Ректор сидел боком к ней и что-то увлечённо толи писал, толи чертил. Не отрываясь от своего занятия, он указал рукой на ковёр перед письменным столом.
Сесть гоэте не предложили, но она и не настаивала, терпеливо дожидаясь, когда на неё обратят внимание. Как в былые времена перед директором училища.
Ректор оказался солидным высоким мужчиной с идеально прямой спиной, на равных соперничавшей с резной спинкой высокого стула. Чёрная мантия небрежно расстёгнута, из-под неё видны рубашка, жилет и шнурки нескольких то ли накопителей, то ли амулетов. Наверное, всё же накопитель один и большого объёма, не то, что был у Доновера. Хоть одним глазком взглянуть бы.
А вот и "отведиглаз" - круглый плоский камушек на серебряной цепочке.
Поверх мантии поблёскивает жёлтый топаз; даже стоя перед столом, Эллина ощущала его энергию. С такой она бы справиться не смогла, топаз - камень магов, практически у каждого из них есть вещица с топазом. Как-никак - негласный символ магической гильдии.
А на руке - перстень с гелиотропом.
Словом, никаких сомнений, что перед тобой сильный маг не возникает, а наличие личной печати подтверждает, что он имеет вес в обществе. Впрочем, всё это гоэта и так знала, а вот, гелиотроп, к примеру, никогда вживую не видела, только на картинках, поэтому с непосредственностью ребёнка рассматривала перстень. И не заметила, что ректор уже пару минут смотрит на неё.
- Доброе утро, госпожа. Простите, что заставил вас ждать. Мне сказали, у вас письмо для меня?
Эллина достала заветный сложенный вчетверо лист бумаги, но отдавать магу не спешила.
- Это очень важно, от этого зависит жизнь и смерть одного человека.
- Ваша? - прозорливые глаза ректора вновь остановились на её лице, губы тронула улыбка. - Не бойтесь, если вам есть, что сказать, говорите.
Он встал, взял её под руку и усадил у камина. Предложил выпить чашечку кофе или чая, но гоэта отказалась.
- Итак, госпожа, я весь во внимании.
Эллина не знала, с чего начать. Вся задумка вылетела из головы, и она, словно девочка, впервые посланная в аптеку за "взрослым средством", потупившись, сидела, крепко сжимая письмо.
Гоэта полагала, что ей придётся добиваться аудиенции ректора, доказывать, что её нужно выслушать, а тут всё так просто... Единственным препятствием был ученик-привратник, да ещё пришлось побеседовать с двумя скептически настроенными стражами в чёрных плащах.
- Успокойтесь, выпейте воды, - в руках мага оказался стакан, до половины наполненный прохладной жидкостью. - Мэтр Олиох сообщил мне, в каком плачевном состоянии вас встретил. Заверяю, мы все будем рады вам помочь. По мере наших скромных сил и возможностей.
Взяв себя в руки, Эллина поведала о недавних событиях, старательно избегая деталей, останавливая внимание лишь на ключевых фактах и участии в истории двух тёмных. О них она рассказала подробно, в том числе, о питомце Гланера. Потом, поколебавшись, взяв с мага слово, что тот не отберёт его, показала ректору письмо.
- Что ж, вы добыли весомую улику, если только бумага подлинная. Несомненно, ваши показания чрезвычайно ценны, и я полагаю, что вам следовало так же чистосердечно сообщить инквизитору.
- Увы, благородный сеньор, я не могу. Не стану скрывать: меня разыскивают по всем областям по обвинению в убийствах и государственной измене. А всё, что могла, я уже написала следователю. Если этого показалось ему недостаточным... Разумеется, недостаточным, - горько усмехнулась она. - Я не хочу в тюрьму, не хочу отвечать за то, чего не совершала и прошу вас помочь. Я готова пройти тест на магические способности, любые проверки... Знаю, вы человек влиятельный и разумный, вы не станете списывать вину на первого попавшегося человека. Вам поверят, а мне нет.
Эллина вздохнула и с надеждой посмотрела ему в глаза. Думает. Раз думает, то не всё потеряно. Но она играла ва-банк. Впрочем, были ли другие варианты? Ей нужен покровитель, одной ей не справиться ни с запущенным колесом правосудия, ни с Гланером и его демоном.
- Госпожа Тэр, верно?
Гоэта вздрогнула. Она не называла себя, но он знал её имя. Значит, её разыскивали и здесь...
- Успокойтесь, госпожа Тэр. Начнём с того, что я не намерен никого голословно обвинять, тем более напуганную молодую женщину, в которой нет ни капли тёмного дара. Но мне кажется разумным, если вы отдадите это письмо в руки соэра Брагоньера. Он вовсе не зверь, он не станет мучить невиновную.
- Но я для него виновна! - вскочив, выкрикнула Эллина. - С самого первого дня, с самого первого допроса. Он мне не верит, он готов поверить даже господину Ашерину, но не мне! Господин Брагоньер как охотничий пёс: почуяв добычу, он не успокоится, пока не затравит её. Да и я слишком удобная жертва: без роду, без племени, одинокая и никому не нужная. Меня легко отправить на костёр, сгноить в застенках. А признание... Даже невиновные признаются в преступлениях под пытками.
- Я знаю господина Брагоньера, он вовсе не таков, каким рисует ваше воображение. В вас просто говорят страх и общее нервное напряжение последних недель, не более. Повторяю, разумнее будет, если вы сами сдадитесь властям. Вреда вам не причинят, а жизнь спасут. И не только вашу. Каждая минута промедления может оказаться фатальной для Тордехеша. На кону судьба целого королевства, и все мы должны приложить максимум усилий для его спасения.
- Значит, вы мне не поможете? - гоэта убрала письмо и направилась к двери. - Что ж, в таком случае, не смею вас задерживать. Надеюсь, я не оторвала вас от важных дел.
- Напротив, я окажу вас всю возможную помощь. В частности, немедленно сообщу соэру, что вы нашлись. Поговорите с ним, госпожа Тэр! Если хотите, я буду присутствовать во время беседы. Инквизитор не безумный палач, вам нечего бояться. Даже если вы окажетесь невольной соучастницей этих прискорбных событий, он будет милосерден и справедлив.
Досадуя на свою глупость, на свои иллюзии и напрасные надежды, Эллина вежливо попрощалась. Что ж, видимо, придётся бежать в другую страну, как-то пересылать письмо в столицу. Только вот как и кому? Через Анабель нельзя - и так у неё наверняка неприятности из-за подруги.
- Госпожа Тэр, вы поступаете безрассудно, - ректор мановением руки затворил перед ней дверь. - Не уезжайте так поспешно. Вы обессилены...
- Лучше быть больной и на свободе, чем здоровой и за решёткой, - возразила гоэта. - Благодарю за то, что выслушали.
Маг осуждающе посмотрел на неё, покачал головой и вернулся за стол.
Эллина с облегчением вздохнула: он не собирался насильно удерживать её. Хоть в этом она не ошиблась.
Беспрепятственно покинув сначала кабинет, а затем приёмную, гоэта направилась к лестнице. И тут же бегом бросилась назад, ища и не находя места, чтобы скрыться.
- Рад видеть вас живой, госпожа Тэр. Признаться, вы доставили мне немало хлопот, - господин Брагоньер спокойно наблюдал за бесплодными попытками Эллины сбежать. - А теперь возьмите себя в руки и не устраивайте истерик. Вы едете со мной.