Жилы на лбу и на висках надулись.
В фанзе слышался говор нескольких голосов…
Разговаривавших не было видно… Только иногда на стене с боку китайца вдруг вырастала тень от человеческой фигуры, высокая, уродливая, до самого потолка, переходила и на потолок; потом сокращалась сразу, сбегала со стены и пропадала куда-то, будто растаяв мгновенно в ярком свете, заливавшем внутренность фанзы.
Минутами на стене появлялся огромный темный профиль с расплывчатыми очертаниями или рука, — как огромная перчатка, сотканная из мрака…
Разговор шел ни на русском, ни на китайском, ни на японском языке…
Временами слышался смех. Иногда голоса умолкали, и тогда в фанзе звучал один голос, грубый, хриплый, отрывистый, как карканье вороны.
У задней стены в углу Корень с Петровым рассмотрели ружья.
Ружья тоже были не наши, не японские, — с длинным, без накладки, вороненым стволом с затвором, снабженным рычагом в виде шишечки.
Но Кореню и Петрову хорошо были знакомы эти ружья.
— Гляди, — шепнул Корень, — берданки.
Петров кивнул головой и от себя, также шопотом, заметил: —Должно, хунхузы…
Корень зашептал снова:
— Человек, небось, пять.
— О, Господи! — вздохнул Петров.
Камни на руках несчастного продолжали крутиться.
Теперь он закусил нижнюю губу… Кожа на губе снизу побелела…
И вдруг из-под желтого, выставившегося наполовину из-под верхней губы зуба выступила капля крови.
Выступила и округлилась… Потом расплылось вдоль всей губы…
— Господи, Господи…
У Кореня и Петрова губы тоже были закушены…
Они уж не слышали ни смеха, ни противного отрывистого карканья.
Они видели только, как крутятся медленно безостановочно камни на тонких бечевках… Крутятся-крутятся, остановятся и опять начинают крутиться.
Опять выступила около зуба капля крови… Задержалась на мгновение и словно лопнула. Кровь проступила от зуба по всей губе.
Петров вскочил.
— Господи, да что же это!..
Теперь он уж крикнул громко, резко, негодующим голосом… У него это вырвалось каким-то отчаянным воплем. Корень вскочил тоже.
Взяв винтовки на руку, они пробежали небольшое расстояние, отделявшее их от фанзы, и ворвались в фанзу.
IV
В фанзе были трое солдат-корейцев.
Корень и Петров застали их врасплох.
Двое из них кинулись было к ружьям, но Корень тут же приколол их обоих… одного — когда он выбирался из-за стола, а другого — в углу, возле ружей…
Третий не сделал никакой попытки ни к сопротивлению, ни к бегству.
Ему скрутили руки.
Потом Петров разрезал бечевки на руках и ногах несчастного китайца.
Китайца он усадил на лавку перед столом.
Бедняга прислонился спиной к стене и долго сидел неподвижно, дыша тяжело и быстро, беспомощно протянув руки вдоль тела. Потом поднял руки и стал дуть на пальцы, то на один то на другой…
Несколько раз он взглядывал на Петрова и Кореня и тряс головой и опять принимался дуть на пальцы. Всунул затем один палец в рот и стал сосать, морщась и махая другим пальцем…
Пальцы, видно, у него сильно горели.
Минут через двадцать он, однако, немного оправился, встал с лавки и стал ходить возле стола, опираясь рукой о край стола, сгибая ступни и колени, как расслабленные. Руки у него дрожали и подгибались.
Словно кости вышли у него из суставов.
— И за что?.. — сказал Петров.
Китаец поглядел на него и улыбнулся.
Только улыбка у него вышла, какая-то дрожащая…
Он весь вздрагивал от времени до времени нервной, мгновенной, пробегавшей по всему телу дрожью… И все тряс головой.
— Я знаю русски, — сказал он.
— Говоришь?
Он кивнул головой, остановился, опершись о стол обеими руками и заговорил, все продолжая вздрагивать и трясти головой:
— Я помог бежать одному большому русски капитан… За это мучили…
И облизнул языком губы; потом сплюнул — должно-быть, он ощутил на губах и во рту соленый вкус от крови.
Наконец он оправился совсем.
Потянулся, расправил руки и подошел к углу, где стояли ружья…
Он взял одно ружье, осторожно отодвинул затвор, вынул патрон и опять поставил ружье на место.
Затем сел к столу и достал из-за рукава нож в желтом кожаном чехле…
Ножом он разрезал пулю в патроне крест-накрест с носика до самых краев патрона… Взял потом патрон за заплечики и, в первый раз теперь взглянув на связанного корейца (до сих пор он ни разу не обращал глаз в его сторону), потряс патроном в воздухе…