Проворно, как обезьяна, Семен вскарабкался по сосенке к окошку и выглянул наружу.
— Дяденька!..
Но Семен, не оборачиваясь, сделал движение рукою назад, точно отталкивал кого то, кто был у него за спиной, и через секунду затем подняв ногу, двинул ею от себя, тоже будто спихивая кого-то со своей необыкновенной лестницы.
Спустя минуту, он осторожно спустился вниз.
— Ну?
И, мигнув бровями, он уставился на Петьку и сейчас же сдвинул брови.
Говорил он шепотом, но рот открывал широко, будто дышал на Петьку. Он вытянул шею и лицо его было совсем близко от Петьки.
— Что там? — спросил Петька.
Но Семен в это время думал, вероятно, о чём-то совсем другом, что интересовало его больше Петькиных расспросов.
Он прикрыл нижнюю часть лица провел ладонью по усам и бороде и, отвернув лицо в сторону, произнес также шепотом, пригибая бороду к шее:
— Н-да…
И повел шеей.
Затем опять повернулся к Петьке и опять нахмурился.
— Чего тебе?
Заметно было, что он сильно озабочен. Он только на одну секунду взглянул на Петьку; через мгновенье глаза его скользнули мимо Петьки куда-то в сторону, в угол.
— Отзовите медведя. — шепнул Петька.
— Чего!
— Я говорю, отзовите медведя.
Семен поглядел на медведя и затем на Петьку.
— Зачем тебе?…
Петька взял его за рукав и зашептал, заглядывая ему в лицо и дергая его за рукав вниз, будто приглашая его этим нагнуться к нему поближе:
— Вы послушайте-ка… Слушайте, дяденька, — он опять дернул за рукав. — Видите, светится… Около скобки. Пуля-то в дверь… Ей Богу…
Он повернулся в сторону двери и тихонько хлопнул себя ладонью по коленке.
— Васька… Васька!..
И несколько раз кивнул медведю головой.
— Поди сюда… и то, — сказал Семен.
Он действительно рассмотрел теперь маленькое круглое, светленькое пятнышко как раз под дверной скобой.
— В роде твоей, — шепнул он Петьке, — маленькая…
Он подошел к медведю, взял его за шерсть около затылка и потянул к себе.
— Ну, пошел ты!.. Пошел на место!
Медведь поднялся.
— Пошел, пошел!..
Семен легонько толкнул его ногой.
Медведь отошел в сторону, медленно, лениво, постоял немного, опустив голову, словно подумал и потом также медленно направился в угол к печке.
Семен стоял против двери, забрав свою бороду в горсть, и смотрел на дверь, на то место, где светлела возле скобки маленькая дырочка.
— У меня тридцать второй калибр, — шепнул Петька, — а эта меньше…
Опять он дернул Семена за рукав.
— Дяденька! Дайте поглядеть.
Семен молча отодвинулся назад.
Петька взобрался на ступеньку и прильнул к дырочке глазом.
— Да ведь, небось, ничего не видать? — сказал Семен. — Кусты ведь…
И, помедлив секунду, спросил:
— Ничего не видно?
Петька обернулся.
— Ничего.
Он сошел со ступенек.
— Там манза, — сказал Семен, — китаец.
И указал, подняв руку, на окно.
— Оттуда видно… На дерево взлез. Должно, боится, как бы тигр не прибег опять.
Петька смотрел на него, широко открыв глаза. Семен вдруг поднес руку ко лбу и ударил в лоб концами пальцев.
— Только откуда у него такое ружье?..
Он задумался, опустив голову.
— Ружье модное, — сказал Петька.
Семен бросил на него короткий взгляд.
— То-то, что модное…
— Может, хунхуз?..
Семен отрицательно качнул головою и потом вскинул глаза на Петьку.
— Зачем хунхуз пойдет в лес?..
Он вздернул плечи.
— Может еще откуда?..
— То-то вот откуда… Я знаю тут всех ихних охотников… И, занеся руку за шею, он заскреб пальцами по затылку.
— Дяденька…
— А?
— А он не сбежит?..
— Куда там! Нет… Испугался, небось, теперь до утра не слезет…
Опять он вздернул плечи и развел руками.
— Главное — пуля… В жизни я не видал у них таких ружей…
— Небось, и в оболочке, — заметил Петька, вопросительно взглянув на Семена…
Через секунду он спросил:
— Вы когда видели новые пули?..
И пояснил сейчас же, не дожидаясь ответа:
— Внутри свинец, а снаружи этак в роде серебра, только тверже.
Немного он покраснел. Он видел, как Семен вдруг омрачился. Конечно, откуда Семену знать о новых пулях? И, конечно, ему это неприятно, что он не знает. А откуда он может знать! Он, может, всю жизнь прожил в лесу.
— Ладно, — сказал Семен. — А ты вот что, ты лезь-ка к окошку и сиди там, сторожи… Как что заметишь, станет слезать или еще что, сейчас мне… Ну, валяй!