- А я ведь пошутил про колёса, - рассмеялся Николай.
16. Светляки в банке
Никитин ушёл в гараж с Мишкой, и там они ковырялись с Мишкиным велосипедом - отвалилось сиденье, пока по лестничной трубе не постучали - позвали к обеду.
Даша готовила сначала обед. Придумала делать домашнюю лапшу. Закрылась на кухне и катала тесто, включила на полную громкость любимого Нопфлера, потом Криса Ри, потом Наутилус.
Накормила обедом, выпроводила всех, вымыла посуду. И взялась готовить ужин. Схватилась делать любимые всеми "коклетки" с грибами, как называла их маленькая Ника, а потом картошку, запечённую в духовке, а потом - булочки фигушки.
Весь день крутилась на кухне и будто изо всех сил старалась не выходить оттуда, придумывая себе всё новые дела. Пока ждала пекущиеся булочки, а потом - коклетки или картошку, она сидела, уставившись в телевизионную панель на стене. "С этим надо что-то делать", - думал Никитин, иногда поднимаясь из гаража за чем-нибудь и через стеклянную дверь видя Дашу по-прежнему на кухне. Или отправлял Мишку, а когда Мишка возвращался, спрашивал:
- Что там девчонки делают?
- Ника телек смотрит, мама готовит.
Часа в четыре Алексей бросил всё, пошёл на кухню, устало сел на стул напротив жены. Она сказала:
- Ещё не готово. Картошка доходит.
- Ну что ты сегодня... будто мы у тебя с голодного мыса. Иди отдохни. Что тут с картошкой, что надо сделать?
- Да я сама, - голос Даши дрогнул, а глаза были зелёные-зелёные.
Никитин подумал: "Плакала... Бесполезно, не уйдёт, пока вот так крутишься, меньше думается".
- Давай попьём кофе, устал я с этим велосипедом, да и вообще. Сварю?
Даша посмотрела на него и кивнула. Он сварил кофе, она вытащила из-под полотенца тёплые ещё булочки. Было тихо, дождь давно кончился, и даже выглянуло солнце, но не грело. Из открытого окна тянуло осенью. На кухне было тепло и уютно.
- Как булочки?
- Маленькие!
Даша улыбнулась.
- Ну ты чего... - тихо сказал он. - Не надо. Как-нибудь всё устаканится. Вот увидишь.
- Думаешь, они найдутся?
- Не знаю.
- Ты поедешь туда ещё?
- Поеду. Утром. Мы же с ними договаривались, что я приеду утром.
- Да, съезди...
И сейчас, за ужином, она была здесь и не здесь.
Мишка с Никой, видя расстроенные лица родителей, не шумели и не ругались, а воспитанно пинались под столом. Никитин видел их сдержанные улыбки в тарелки, тычки под столешницей доставались и ему, и, похоже, Дашке тоже. Потому что она иногда вскидывала на него возмущённые глаза. Он усмехнулся. Хорошо, что детям не рассказали про человечков, сейчас бы сидели с похоронными лицами все. Он вздохнул, допил чай, собрал машинально пальцем крошки от булочки с сахаром. Проворчал:
- Ладно, пойду наверх.
Даша посмотрела на него удивлённо.
Поднявшись наверх, Никитин в который раз прошёлся по комнате, встал посреди города. Улицы в это время всегда переговаривались разными голосами, кто-то куда-то спешил, ехал. Сейчас здесь была тишина.
Алексей остановился у книжного шкафа. Наклонив голову, он стал перечитывать названия книг. Медицинские справочники, учебники по хирургии, большая советская энциклопедия, три тома, Карл Маркс со своим "Капиталом" присутствовал, энциклопедия по физике, это папино. Целая куча книг по рукоделию, они торчали тут и там, без всякого порядка. Книгам было тесно. Детское, приключенческое, романтическое, историческое, любимые мамины скучные романы... Хранились папки чьих-то рукописных стихов, песен, атласы дорог, оставшиеся с поездок и так и не выброшенные, потому что там хранились засушенные листья, длинные бобы, путевые заметки на листках о количестве бензина, местах ночёвок и с пометками о том, "как поливал дождь", "пересекли Урал ночью", "ночевали у камня, похожего на лягушку". Длинные бобы хранились почти в каждом атласе, каждый раз мама срывала их и говорила, смеясь:
- По китайской, кажется, легенде когда-то в давние времена враждовали между собой слоны и обезьяны. Если к слонам попадали в плен обезьяны, те развешивали на деревьях их хвосты, а если к обезьянам попадали слоны, то обезьяны развешивали на ветвях их уши. Так и появились деревья с длинными этими бобами и круглыми листьями, катальпы, по-моему, они называются. Каждый раз читаю и опять забываю название, а про хвосты и уши помню. Вчера интерн реконвалесценцию еле выговорил. Всё у него через коленвал получалось. Так смеялись. Я рассказывала - у нас новенькие, так этот такой смешной, застенчивый и умница большой, Яша звать.
А дед, ехавший обычно на заднем сидении, ворчал:
- Это мозг сопротивляется, освобождается от ненужной информации, оставляет самое главное, хвосты и уши. Ведь скажи китальпа эта. Что такое, с чем её едят?! Не пойми что!..
Никитин улыбнулся, так всегда бывает, когда забираешься в этот шкаф, он будто разговаривает с тобой. Вспоминаются обрывки разговоров, звучат голоса.
В который раз пробежал глазами по фотографиям, стоявшим на полках рядом с книгами. Друзья мамы, отца, дед, бабушки обе сразу, перед ними арбуз. Фотография, на которой пятеро парней и две девушки у костра. Знакомая с детства фотография. Один из парней сидит на корточках, смотрит в кадр очень серьёзно, прищурившись на дым от костра. Тот, что сидит рядом, - черноволосый и длинный, плечи и коленки его заметно выше, чем у того, что рядом, - что-то рассказывает. Смеётся, машет руками, немного смазан и глаза его закрыты. Дальше девушка - высокая, светлые волосы, коса перекинута через плечо, косы не видно под обычной синей курткой с башлыком. Девушка стоит на берегу и смотрит на остальных, спокойный какой-то взгляд, а в этом взгляде чёрт знает что. Грусть, удивление? Будто она знает что-то, магия какая-то - будто из другого мира она. Вторая девчонка чудесная просто - хрупкая, смешливая, волосы пушистым облаком, - она смеётся и восхищённых глаз не сводит с рассказчика. Один парень сидит боком, в чёрной куртке и башлыке, виден только его серьёзный профиль. Смотрит в костёр, на угли. Четвёртый в очках, в шапке, сдвинутой на затылок, синей с белой полоской, смотрит на девушку-облако. Пятый, Миша, старший брат мамин, он фотографирует. Они с мамой были очень похожи. Невысокий, молчаливый. Таким он помнится по другим семейным фотографиям и будто незримо присутствует на этом снимке. Как говорили все - заводила и главный выдумщик. Его уже нет, рано ушёл, с сердцем что-то. А девушка-облако ещё жива, совсем старушка, старше мамы на восемь лет. И Сергей Павлович ушёл, парень в спортивной шапке с полоской. Вспоминалась мама со своими игрушками, отец, и почему-то это Лёнино: "Может, мы как светляки в банке". Мельтешим, переживаем, горим, светим или чуть теплимся... Каждый, как может, насколько сил хватает и фантазии дурацкой какой-то. Несёмся куда-то, спешим, и угасаем, все по-разному.