Выбрать главу

– Ты будто всю историю творческих вечеров знаешь, – усмехнулась я. – И, надеюсь, что единственной как раз не буду.

– В каком смысле? – Генри все еще держал меня за руку, и я поймала себя на мысли, что его прикосновения меня не напрягают, а, наоборот, дарят ощущение тепла и покоя.

– Ты будешь в главной роли, – просто, без дальнейших предисловий объяснила я.

– Да ну, – парень недоверчиво уставился на меня и даже руку мою отпустил.

– Я считаю, что ты идеально подойдешь на эту роль.

– Вряд ли, у меня еще крайне слабые актерские навыки.

– Так и я не мастер-постановщик! Мне и так страшно до жути, а ты не хочешь меня поддержать? – включила актрису-вымогательницу.

– Хочу, конечно!

– Тогда хватит упираться, давай лучше обсудим детали, – снова переключилась на деловой тон, в моей голове в ускоренном темпе закрутились шестеренки, а потом я вдруг вспомнила: – А ты меня зачем искал? Помириться?

– Да, конечно, а еще хотел позвать тебя в иллюзиум в качестве извинений, тем более обещал.

– Ты не только мне обещал, но и близняшкам.

– Их тоже позовем, – как-то не очень обрадовался Генри моему замечанию.

Мы долго просидели на лавочке, ну как просидели: то я, то друг подскакивали и начинали ходить туда-сюда, эмоционируя, размахивая руками, споря и доказывая, что вот так точно будет лучше. На удивление мнение Генри часто совпадало с моим, он все же не просто был частым гостем в иллюзиуме, где работает его дядя. Парень хорошо разбирался в подноготной творческого процесса. Его советы были весьма дельными и при этом он не смотрел на меня свысока, показывая, что знает больше моего. Помощь Генри станет отнюдь не лишней при постановке моего представления.

Долго ждать обещанного не пришлось. В первый же выходной вечер мы собрались вчетвером в холле женского крыла общежития. Внизу меня уже ждали друзья. Лита и Мелия выглядели так интересно и необычно в своих перекликающихся в деталях черно-белых нарядах. Я же долго выбирала подходящее платье на сегодняшний вечер и в итоге остановилась на белоснежном брючном костюме и огромных не самых любимых шпильках… Мне хотелось выглядеть старше и не банально. Кажется, у меня получилось. Спускаясь по лестнице, я чуть не споткнулась от жадного взгляда Генри. Обычно спокойный, добродушный и стеснительный парень смотрел на меня совсем иначе. Именно в этот момент я поняла, что он далеко не так прост, как мне казалось. Это был взгляд не мальчика, а мужчины. Я судорожно вздохнула и перевела взгляд на вход в здание и натолкнулась на еще один очень заинтересованный взгляд Коппера. Они издеваются? Опустила глаза, смущают тут всякие, и во избежание падения вцепилась в перила. Хотя, что кривить душой, мне понравился эффект моего торжественного спуска с крутой лестницы на шпильках.

Меня на лестнице еще и подрезали. Прямо к блондину неслась какая-то девушка в очень пестром ярком наряде. Она кинулась к нему в объятия и бесстыдно поцеловала при всех. При этом этот павлин продолжал смотреть прямо на меня.

Да, когда уже кончится эта лестница?!

Наконец, мне удалось спуститься и то благодаря Генри, который в итоге очнулся и поднялся вверх, подав мне руку, на которую я с благодарностью оперлась. Все же шпильки были плохом выбором, хотя не спорю, ноги смотрелись эффектно. Главное, теперь эти самые ноги не переломать.

Мы гордой четверкой прошли мимо Лесела, который продолжал нагло меня рассматривать, пока его пестрая девушка что-то активно рассказывала, постоянно поправляя на нем одежду. Я старалась в его сторону не смотреть, но чувствовала, как у меня постепенно разгораются уши. Недовольно вздохнула. Что-то не радует моя реакция, только ревности к этому павлину не хватало, мне же он не нравится! Не нравится, я сказала.

Судя по всему, Коппер тоже собрался с девушкой в иллюзиум. Мы снова столкнулись на остановке трамвая. Мне еще не приходилось пользоваться таким транспортом, у нас в Тэлиме есть только паровозки и то мало, в основном все еще передвигаются верхом или в запряженных лошадьми повозках. Несанет в этом плане гораздо прогрессивнее: тут есть и наземные и воздушные трамваи, подвешенные на специальные линии; есть и паровозки, их тут гораздо больше, у многих они даже личные; не говоря уже о дирижаблях, которые могли доставить людей загород. Для дальних направлений использовались, естественно, порталы.

Долго ждать не пришлось. Мы заняли места в воздушном трамвае, он ехал плавно, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Мы сели спиной к Копперу и его подружке, Генри подсуетился. Он явно заметил мою реакцию на блондина, но ничего, конечно, не сказал. Гордость не позволила – это определенно плюс, заслуживает уважения. Ненавижу, когда предъявляют претензии по поводу и без.

Когда я увидела иллюзиум, забыла обо всех и вся: это было не здание, но архитектурное облако! Нечто ажурное, воздушное, устремляющееся вверх, белоснежного цвета даже сложно было называть зданием или помещением. Иллюзиум потрясал воображение уже внешне, но, когда мы вошли внутрь, поднявшись по высокой лестнице (точно в следующий раз пойду сюда без каблуков), я задохнулась от восторга! Прямо в холле с бесконечно высоким потолком был водопад, он разливался, шумел на противоположной входу, кажущейся отвесной стене.

В приглушенном свете то и дело вспыхивали яркие цветы, вырастающие из ниоткуда, проносились редкие пестрые птицы, мимо проходили животные, встретив которых в другом случае, я бы уже сверкала пятками. Когда моей ноги коснулся пушистый хищник черного окраса, я вздрогнула, если бы не держалась за Генри, который успокаивающе положил руку поверх моей, то точно бы взвизгнула на потеху толпе. Умом понимаю, что это иллюзия, но глаза-то воспринимают все вполне реальным. Даже запахи экзотических цветов были вполне ощутимы. Как это возможно? Все же чародейство – это нечто!

В зале мы расположились с комфортом, провалившись в мягкие кресла. Представление смотрела, забывая дышать, буквально живя рядом с актерами, которые так тонко передали смысл задуманного автором. Они не играли, они проживали спектакль: рождались, росли, взрослели, любили, страдали, понимали, прощали и умирали. Мое лицо был залито слезами, я не могла их сдержать, сопереживая героям истории, хотя в представлении не было особо грустных моментов, но эмоции захлестывали с головой и их избыток выливался слезами. Ничего не могла с собой поделать. Генри все представление держал меня за руку, но даже мягкое поглаживание его тонких пальцев не могло меня успокоить.

– Как бы я хотела здесь работать! – мой восторженный шепот заставил Генри улыбнуться.

– Будешь, я не сомневаюсь, – приятель поднес мою руку к своим губам и поцеловал пальчики, которые до этого наглаживал и не отпускал, пользуясь моей отвлеченностью. Его действие и слова успокоили меня, и я улыбнулась в ответ.

– С детства люблю иллюзионные представления. Теперь же быть частью всего этого – моя заветная мечта! – я снова перевела взгляд на сцену.

– Все хорошее в мире начинается с мечты, – простой ответ снова вызвал улыбку, как же хорошо, когда находятся единомышленники. Как я счастлива, что мы здесь и сейчас, и рядом, и близко.

***

После представления Генри познакомил нас со своим дядей. Оливер Сайверсон оказался достаточно строгим, неразговорчивым, но вполне учтивым мужчиной. Он, как ни странно, больше походил на профессора, чем тот же Кеншин.

Из разговора между дядей и племянником я заподозрила, что приятель скрывал кое-что важное:

– Твой дядя – руководитель этого иллюзиума? – шепнула я, когда мы распрощались со старшим Сайверсоном.

– Да, а что? – Генри улыбнулся с пониманием, при этом тон у него был абсолютно невинным.

– Что? Ты еще спрашиваешь?! Это же такие возможности!

– Я никогда не рассчитывал на дядю, мне нравится добиваться всего самому.

– Это глупо, у тебя такой туз в рукаве, а ты ходишь с шестерок?

– Пусть так, зато победа будет чистая и приятная, тем более дядя и так многое мне дал, столько знаний, сколько я получил, крутясь с детства за кулисами не сравнить ни с каким обучением.