– Ну и не верь, мне какое дело, – насупилась, и Муз сразу нервно затрепетал крылышками прямо перед лицом. – Не трепыхайся, ты отчасти прав, но давай не будем об этом.
– Тебя кто-то обидел? – Муз сделал угрожающую рожицу, которая меня всегда забавляла. – Ты только скажи, я же им покажу!
– И что же ты сделаешь?
– Вдохновлю тебя на самую зловредную статью, вот что!
– Хорошо, – хихикнула я, вспомнив лицо блондина, когда до него дошло, что статья про него. – Только ты лучше вдохнови меня на удачный сценарий, а то я даже не знаю с чего начать.
Дальше мы с моим маленьким золотистым пылящим в разные стороны от переизбытка стараний и трепыханий помощником выкладывали историю в виде сценария. Не сказала бы, что получалось хорошо, опыта катастрофически не хватало. Я раньше, конечно, сценарии писала, но все это казалось теперь детской возней, совсем не подходящей для творческого вечера чародеев, где будут представлены лучшие работы сильнейшей академии магии. Я злилась от чувства собственной бездарности, Муз меня успокаивал и напоминал, что нужно шаг за шагом идти к цели, что, если смотреть на вершину горы, она покажется недостижимой, а, если делать небольшие шаги и смотреть куда наступаешь, вершина будет тут как тут.
Когда дело пошло, Муз не на шутку разошелся:
– Это будет волшебно! Это будет грандиозно! Я бы сказал феерично! – последняя фраза прозвучала особенно эпично, учитывая, что мой помощник букву «ф» не выговаривает. Мотылек уже устал летать и теперь бегал по мне.
– Хватит уже по мне ползать, щекотно же! Лучше помоги придумать, как именно показать шторм, – попыталась согнать надоедливого мотылька с головы, но он только перебежал на руку, ужасно щекотно перебирая малюсенькими ножками по коже.
– Здесь без помощи иллюзии не обойтись, нужен хороший художник, умеющий делать качественные движущиеся изображения. Артефакты тоже не помещают для оформления, корабль еще нужен или его часть.
– С артефактами мне уже пообещали помочь.
– И кто же?
– Генри, я тебе про него говорила.
– Хм, не он ли ночью тебе иллюзиум показывал?
– Он и что?
– Да так, ничего, – Музу точно надо идти было в актеры, учитываю крошечность его мордочки все эмоции на ней были настолько читаемы и выразительны, что любой чародей позавидует. Ох и вредная букашенция.
– Остальное уже завтра, я с ног валюсь, а впереди новая учебная неделя. Нужно выспаться.
– Спокойной ночи, Элечка, – хм, надо же, только мама, Муз и Генри меня так называют, все остальные зовут Элена, удивительно.
***
Учебная неделя началась с новых дисциплин. Когда я увидела в расписании физическую культуру, так «обрадовалась». У кого, интересно, хватило фантазии называть эти мучения культурой? Но зря так переживала. Дисциплина оказалась одной из самых интересных, а все спасибо физруку – бывшему разведчику, он нас гонял не так чтобы очень, так еще и добрую половину пары рассказывал про свои приключения. Так и хотелось попросить говорить помедленнее, чтобы записывать. Погода немного испортилась, но пасмурное небо создавало нужно настроение для интересных разговоров. Мы окружили профессора Сана, усевшись прямо на турниках, стараясь занять место поближе к рассказчику. Его истории – это нечто! Другие миры, да и неизведанные уголки Хилала – такой кладезь для идей и фантазий, неиссякаемый и необыкновенный. Рты мы закрыли все дружно только в конце пары.
Наравне с бесподобными рассказами физрука мне была интересна пара по проекции мыслей – очень важное умение для постановщика, одно дело рассказывать актерам, что ты от них хочешь, другое дело показать. Никто кроме меня очевидно не понял, как важно подобное умение, вообще группа у меня была на редкость несерьезная, разболтанная. И это в лучшей академии магии! Странные, добиться поступления и так несерьезно относиться к обучению.
Профессор Нейли, поняв, что ее не слушают стала говорить почти шепотом, а когда все догадались замолчать, сказала, что соберет тетради на проверку записей в конце пары. Что ж, строго, но справедливо, нечего болтать на занятиях, тем более таких полезных.
Обед прошел весьма продуктивно. Я показала Генри и Лите с Мелией наметки сценария. Они к моему удивлению были в восторге, я же воспринимала свою работу намного критичнее.
Наше живое обсуждение снова привлекло ненужное внимание. Нам следует найти другое место для дискуссий. Коппер, на которого я старалась даже не поглядывать, хотя несомненно для меня это был интересный объект для наблюдений, снова обратил на нас внимание. Медом ему намазано что ли. Пусть у меня к нему чисто научно-исследовательский интерес, и я получаю эстетическое удовольствие, глядя на него, но общаться с ним не так приятно. Интересно было просто посмотреть на мощного, загорелого блондина с выразительными чертами лица и живой мимикой истинного чародея. Он несомненно притягивал всех девушек в достаточно обширном диаметре. Я сопротивлялась его обаянию на чистом упрямстве. Да и взгляды Генри, который радовался моему появлению, как восходу светила, охлаждали мой никчемный интерес к всеобщему любимчику.
– Ну привет, выскочка, чем вы тут занимаетесь? – Коппер навис надо мной, опершись с двух сторон о стол так, что я почувствовала жар, идущий от него, да, горячий парень, ничего не скажешь.
– Не твое дело, – огрызнулся Генри, положил свою руку на мою и угрожающе распрямился.
– Хм, Элена, ты помнишь о свидании, о котором мы договаривались? – Генри перевел хмурый вопросительный взгляд на меня, сжав мою ладонь.
– Ничего я тебе не обещала, – строго отвечаю и пытаюсь отпихнуть настырного блондина.
– Тогда требую другую компенсацию за оскорбление, – смотрит еще так вызывающе, как будто это я тут из штанов выпрыгиваю и сама к нему пристаю.
– Я подумаю, – наконец, не выдерживаю всего этого напряжения и малодушно пытаюсь взять паузу.
– Хорошо, я буду ждать твоего решения, – о-очень многозначительно практически на ухо горячим шепотом соглашается Лесел.
Провожаю блондина задумчивым взглядом, пока не натыкаюсь на горящий взгляд его пестрой подружки. Жесть, нажила врагов на ровном месте.
Опускаю глаза, и слышу закономерный вопрос от приятеля:
– Интересно, о чем это он, м? – глянула на Генри, взгляд ревнивого мужа примерно через сорок лет брака, мол куда это тебя, дорогая, понесло?
– Не обращай внимания, – попыталась отмахнуться.
– Ты тоже, – намек понят, хотя я и не собиралась, но вот эта ревность и невысказанная претензия подбивает меня на бунт.
– Мы пойдем, – Лита, более решительная из близняшек, молча смотревших на все происходящее, не выдержала наши пререкания и встала, Мелия помахала нам рукой, и девчонки ускакали.
– Знаешь, – протянула я, снова взяв в руки вилку и пытаясь хоть что-то съесть, с этими разговорами все остыло. – Больше всего на свете мне не нравится, когда мне указывают, что делать. Буду честна, ты переходишь границы, и, если тебе еще хочется со мной общаться, рекомендую учесть сказанное.
– Он тебе нравится? – Генри по-своему понял мою тираду.
– Это не важно, – почему-то не захотелось давать прямой ответ. – И вообще, мне пора на занятия. Не ходи за мной.
– У меня та же пара.
– Твое дело, – пожала плечами и отправилась на лекцию своего уже почти любимого куратора (если он, конечно, снова не вздумает меня критиковать).
Генри все же сел со мной рядом, но держался отстраненно. Надо же, обиделся. Ну и пусть воду возит, а я пока отдохну от него. Если он думает, что один поцелуй позволяет ему диктовать какие-то условия, то он глубоко ошибается.
После пары отдала Кеншину сценарий, надеясь, что он подскажет где и что нужно подправить. Я не лелеяла надежды, что ему понравится абсолютно все, наоборот, ждала конструктивную критику.
За ужином мы четверо просидели грустные, я вяло переговаривалась с девчонками и не смотрела в сторону Генри. Он быстро поел и ушел.
– Знаешь, Элена, ты зря игнорируешь Генри, он без ума от тебя, – вдруг огорошила Лита, проводившая парня грустным взглядом.