– Эля, ты спишь? – лукавая улыбка вывела меня из сладкого забытья, и я дала себе мысленную пощечину. С каких это пор я стала такой тряпкой? Нет уж, рано раскисать!
– А я совершенно не следила за твоими! И вообще меня твоя жизнь совсем не интересовала, – злорадно улыбнулась, ведь это была сущая правда, и мне было приятна его реакция. Он как будто стал еще тверже, распрямился так, что мне стало сложно удерживать руки на его плечах, они соскользнули на его согнутые локти. Не очень удобно для танца, зато отлично для побега. – И хватит называть меня Эля! Ты потерял это право несколько лет назад!
– Ну уж нет, – Генри просек мой маневр и притянул к себе поближе, крепко обняв за талию. – Буду звать тебя, как привык.
– Вряд ли тебе придется, я откажусь от работы, у меня еще много отличных предложений.
– Не будь глупышкой, это предложение лучшее. И ты же знаешь, я не буду тебе мешать в работе, наоборот, помогу, чем смогу, впрочем, как и всегда, – от этой фразы разозлилась еще больше.
У меня вообще сложилось впечатление, что не было этих лет, что продолжается тот наш последний разговор, и меня снова обвиняют в эгоизме.
– Мне не нужна твоя помощь!
– Я этого и не утверждал, просто знай, что ты можешь на меня рассчитывать, вот и все.
– Хорошо, – злость моя сдулась быстро, как лопнувший шарик, Генри не поддался на мою провокацию, не стал отвечать в том же тоне, а его грустный и такой знакомый теплый ласковый взгляд заставил меня замолчать.
Мы так и дотанцевали молча. Я позволила себе немного насладиться теплом его тела, такого близкого, и одновременно безгранично далекого.
– Вот ты где, – из-за спины чародея послышался неприятный визгливый голосок с обиженной интонацией, – а я тебя везде ищу!
Мелодия, очевидно, уже закончилась, хотя мы продолжали стоять обнявшись.
Генри повернулся, позади него стояла невысокая светловолосая девушка, чем-то напоминавшая меня. Самой, конечно, сложно судить и сравнивать, но сходство резко обрывалась на выражении лица: глаза прищурены, как у злой кошки, которая так и ищет кого бы покусать за ногу; ярко накрашенные губы искривились в попытке то ли улыбнуться, то ли зарычать. Я не смогла удержаться от ответного осматривающего с ног до головы взгляда и осталась абсолютно довольна. Дешевая подделка.
– Я-то был здесь, а ты? – Генри спокойно с достоинством ответил на наезд.
– Я? – девушка растерянно захлопала глазами и сразу же перевела тему: – Ты нас не познакомишь?
– Элена, – сразу же представилась, мне уже хотелось побыстрее куда-нибудь сбежать отсюда, в отель, например. Хотя там же Эймон, а мне хотелось побыть одной. Все обдумать.
– Та самая? – с удивлением спросила блондинка, а я перевела вопросительный взгляд на Генри. Что значит, та самая?
– Да, именно Элена будет нашим постановщиком, – ну нет, эта «красотка» будет играть в моей постановке? Мой взгляд из вопросительного сделался хмурым.
– Это Эдит, – с улыбкой произнес Генри, его явно забавляла моя пантомима. Помимо воли я почувствовала, как раздуваются от его реакции мои ноздри. Он снова разозлил меня. – Она мечтает сыграть главную роль в твоей постановке, – если этот нехороший человек сейчас заржет, то будет играть в моих постановках исключительно породистых жеребцов! Но Генри актер экстра-класса и быстро взял себя в руки. Взгляд мужчины стал таким безмятежно невинным, что захотелось хорошенько его пнуть.
– Такие вопросы нужно решать не со мной, а с директором, – холодно ответила я и, больше не желая участвовать в этой нелепой сцене, быстро попрощалась и буквально вылетела из зала.
Все завтра: работа, он, она, да все они. А на сегодня занавес, пожалуй, опустим.
***
Долго потом блуждала по улицам Несанета, пока не нарвалась на какую-то нетрезвую компанию. Под нестройное улюлюканье быстро сменила направление в сторону отеля. Благо, преследовать не стали.
Тихонько зашла в номер, скинув на пороге туфли, переоделась в легкую кружевную сорочку и прилегла под бок мужчине, спящему в моей кровати. Эймон сквозь сон притянул меня поближе и обнял. Я надеялась успокоиться в надежных объятиях, но не тут-то было. До утра лежала, глядя в темноту, будто хотела разглядеть в ней свое будущее.
Как я буду работать рядом с ним? Мне же не будет теперь покоя.
Как же я ошибалась, что забыла его. Нет, это вовсе не так.
Зря вернулась в Несанет, знала же, чем мне это грозит. Может, поэтому и вернулась?
Я тогда исчезла из этой жизни, но у меня осталось то, как я любила и как любили меня. Но все же меня не было все эти годы. Была лишь оболочка, которая даже могла что-то создавать, но внутри было пусто. И я стремилась заполнить эту пустоту.
Другая страна, много работы, другой мужчина: все как вода сквозь песок, льешь-льешь, а ладони пустые, только теперь грязные.
При первых лучах солнца я встала и отправилась в душ. Нужно привести себя в порядок, чтобы на работе показаться в лучшем виде, чем сейчас. Да и с Эймоном мне не хотелось разговаривать, жаль, что он приехал, сейчас не то время, когда он нужен. Он и не был нужен, никто, кроме Генри. Печально, но что поделать. Эта грань, за которую мы так давно шагнули с ним теперь непреодолима, как бы не хотелось. У него своя жизнь, у меня своя. Нас больше нет.
Улизнуть получилось. Эймон любит поспать по утрам так же, как и засиживаться по ночам. Он сонно чмокнул меня в губы, когда я наклонилась к нему и сказала, что мне пора бежать.
Подходила к новому иллюзиуму с таким же чувством, как и в свой первый рабочий день. Я еще хорошо помню почти такое же огромное белоснежное здание с вырезанным орнаментом по углам в Виджете, когда только приехала и самый первый раз отправилась на работу. Как же у меня тряслись поджилки, но опасения оказались напрасными. Меня сразу восприняли, как профессионала с должным почтением и пониманием. Такое отношение очень помогло мне успокоиться и почувствовать себя уверенно. Это был бесценный опыт, я многому научилась у главного постановщика, почти год проработав под его началом, прежде чем самой стать главным постановщиком в том иллюзиуме. После мой учитель уехал работать в другой город со словами, что оставляет коллектив под хорошим руководством. Это было приятно.
Теперь же мне самой придется все тут осваивать под множеством перекрестных взглядов, а главное, что мне придется теперь прикладывать дополнительные усилия, чтобы оставаться спокойной. Успокаивала себя мыслью, что уйду, если меня слишком все достанет. Все брошу и приму другое предложение, пусть даже это не профессионально.
Вдохнула-выдохнула, нацепила рабочую улыбку и зашла в высокие двери с искусными витражами, которые еще и менялись сами по себе, удивительное совместное изобретение чародеев и волшебников. Витражи состояли из мелких стеклышек, которые по ночам двигал скрытый механизм, от чего каждое утро можно было лицезреть новый шедевр.
Внутри отметила уже знакомый потрясающий фирменный стиль Нолана в оформлении. Все выглядело таким воздушным и при этом очень дорогим. И это еще не вечер, когда холл наполняется иллюзиями и это пространство взрывается красками, звуками, необычными запахами, что погружает зрителей в восхищенное состояние нереальности. Я и сама не уставала поражаться тому, как преображается иллюзиум в дни представлений. Новые недоступные миры, редкие живые создания и чудеса природы далеких планет, все можно было увидеть здесь. Почувствовать такие эмоции, заряда которых хватит для того, чтобы разбавить обыденность до вполне терпимого уровня.
Все же я верно избрала свою профессию. Обожаю мир иллюзий, он порой кажется более реальным, чем настоящий. Во всяком случае мою работу скучной не назовешь.
Остановилась в холле, задумавшись над предстоящей постановкой и уже мысленно планируя какие иллюзии применить, какие артефакты закупить или поискать в запасниках. Уверена, господин Оунер уже обо всем позаботился. Кажется, мне достался отличный директор. А вот, кстати, и он, торопясь спускается по лестнице, чтобы встретить меня. Уверена, мы сработаемся.
– Ох, Элена, дорогая, что же вы не сказали, что будете так рано, я бы прислал за вами машину.