– Ты забыл? Она должна сама согласиться! – зло зашипел на него Эймон.
Я успокоилась. Вот, значит, как, не дождутся! С родными они явно блефуют, никаких доказательств, что им грозит опасность нет. Мне они тоже ничего не могут сделать, дилетанты какие-то. Буду тянуть время и надеяться, что Эймон оставил какие-то следы, и нас найдут.
– Слушай, Эймон, так что там у тебя за богиня? – спросила насмешливо, но на иронию внимания не обратили.
– Она прекрасна, ты бы видела ее прежнее тело, оно было совершенно, твое и в подметки не годится, – спасибо, конечно, приятно слышать.
– Так может стоит поискать другое? Более совершенное?
– Нельзя! – крикнул демонолог, вставая с колен. – Сейчас самое время! Слушай и повторяй ритуальные слова.
– Прости, но у меня со слухом проблемы, – Эймон зыркнул на меня, и я улыбнулась, – а ты не знал? Ах ну да, ты же пропадал ночами, очевидно, занятый своей богиней. Ну так вот, недавно мы с Коди пробовали новую систему звука в иллюзиуме, он так громко его врубил, что теперь я абсолютно глухая. Понимаешь?
– Заткнись! – Эймон навис надо мной и заорал прямо мне в лицо.
– О, вот так хоть что-то слышу, – изо всех сил старалась сохранить невозмутимость, помогал профессиональный опыт.
– Прекрати устраивать очередное представление! – Эймон снова заорал и замахнулся.
Я зажмурилась, ожидая удара, но из угла раздалось глухое рычание.
– Прости дорогая, но как ее убедить? Артефакт не подействовал, – и правда, как? Странное сборище, столько готовились к этому дню, судя по всему, а в итоге ничего не могут сделать. И хорошо, что я не носила ту змеюку, он явно про нее.
Куча снова что-то прорычала и затряслась, будто от смеха.
– И правда, как-то не подумал. Говоришь, уже скоро? Хорошо, подождем. А, может, все-таки попытать ее немного? – глухой рык. – Понял-понял, подождем.
Вот и хорошо, вот и ждите, и я подожду… спасения. Поерзала на кресле, пытаясь принять более удобную позу, как только устроилась, заметила дым, который повалил из-под закрытой двери. Ура! Так скоро! Уверена, это за мной.
– А вот и наш аргумент пожаловал! – злорадно усмехнулся Эймон.
Дым из-под двери повалил сильнее, постепенно заполняя зал.
– Быстро! – приказал Эймон, и все пришли в движение.
Маги в балахонах толпой ринулись к двери, глупо толкаясь и поднимая клубы дыма.
Сверху почти что на меня упала веревка, и по ней ловко спустился Генри. Он только крикнул:
– Эля, глаза! – не успев до конца понять, что от меня требуется, зажмурилась.
Даже сквозь плотно закрытые веки меня ослепило. Мощный артефакт.
Послышались вопли, а тварь, кажется, завизжала. Почувствовала, как путы падают с рук и подскочила, неуверенно пошатнувшись.
– Держись, – услышала рядом родной голос и почувствовала себя в крепких руках.
– Прекратить! – заорал Эймон. – Держите их! Богиня моя!
Эймон подлетел к корчующейся на полу куче тряпья и начал приговаривать:
– Дорогая моя, ты как? – тварь на него зашипела, но он, не обращая внимания, продолжал ворковать.
– Ползи вверх по веревке, – на ухо проговорил Генри, а сам, вооружившись подаренной мной дубинкой побежал к толпе балахонщиков.
Я сначала, как завороженная смотрела на то, как Генри колотит магов. Они уже пришли в себя и давали мощный отпор, он был один против десятка сильных мужчин, которые еще и боевую магию применяли. Но у меня получилось воочию убедиться, что тогда, еще, кажется, в прошлой жизни, на первом году обучения в академии Генри точно мог постоять за себя и даже за меня. Откуда в нем такая сила и ловкость?
Он кружил и пригибался, бил и уклонялся, мощно дав в челюсть одному кулаком, тут же присел и дубинкой подсек другого. В него не попадали боевые лучи, таким он был стремительным. Мой чародей великолепен!
Посмотрела вверх на веревку: и как по ней забираться? Это же невозможно, но надо попробовать.
Залезла на кресло, потом опираясь на спинку, схватилась и подтянулась. Обхватила ногами веревку, что было весьма проблематично в пышном платье. Снова подтянулась, руки скользили, тело, никогда не делавшее такого прежде, не слушалось. Болталась из стороны в сторону, как колбаса в мясной лавке, но упорно пыталась ползти, понимая, что сил мне все-таки не хватит.
– Куда собралась? – Эймон с силой сдернул меня с веревки, и я полетела вниз, упав ему в руки.
– Отпусти! Отпусти меня и убирайся, пока цел!
– Сиди здесь, – Эймон швырнул меня в кресло и направился к Генри.
Тот уже справился почти со всеми противниками, живописно раскинув их по углам.
– А ты, оказывается, не так уж прост, актеришка, – демонолог закатал рукава и пошел вперед.
Я закричала, чтобы Генри повернулся, но он и сам был готов к атаке, молниеносно развернулся и ударил Эймона в живот, тот отшатнулся и согнулся пополам. Но тут же распрямился и рванул вперед. Генри изящно увернулся и снова ударил Эймона по спине. Не удержалась и радостно захлопала в ладоши. Так его! Но тут же осеклась, когда заметила, что тварь снова высунула свою дряхлую руку из кучи тряпок.
– Генри! Осторожно! – он повернулся, не понимая, откуда грозит опасность. Я указала на тварь и тут же заметила, как с ее скрюченного пальца слетает бесформенная тень.
Тень метнулась так быстро, что даже глаза за ней не успели, не то, что тело. Она врезалась в Генри и впиталась. Он судорожно вздохнул и обмяк.
– Так-то лучше! – торжествующе произнес Эймон под мой исступленный крик.
Я подскочила и побежала к своему чародею, хотя от ужаса ноги не слушались, они его убили! Небо, прошу тебя, помоги!
Эймон перехватил меня поперек талии и отшвырнул обратно. Пролетела назад и ударилась спиной о кресло.
– Жив твой красавчик, пока еще жив. Но все зависит от тебя, потаскушка. Ты его любишь? – я кивнула. – Ну так вот, если ты хочешь, чтобы он и дальше был живым, слушай меня.
Кивать не стала, понимая, что теперь игры кончились. Напряженно всматривалась в лежащего на полу Генри, пока тот не зашевелился.
– Привязать! – приказал Эймон.
Балохонщики со стонами поднимались, некоторые были даже не в силах встать. Но Генри все же подтащили к колонне и привязали. Он почти очнулся и тряс головой, пытаясь скинуть наваждение.
Тварь снова что-то прошипела Эймону и тот кивнул.
– И так, – он снова подошел ко мне и наклонился, – ты сейчас повторяешь за мной и без фокусов.
– Эля, не смей! Слышишь! Не смей! Скоро будет подкрепление! Держись! – Генри пришел в себя.
– Заткнись, слизняк! Как же меня достала твоя смазливая рожа! – Эймон двинулся к Генри и, подойдя к нему, сказал: – Знаешь, это хорошо, что ты явился. Я, конечно, не ожидал от тебя такой прыти, но все же твое появление, как нельзя кстати. А то наша девочка ломается.
Эймон достал из кармана небольшой артефакт, применил, и его ладони покрыло пламя голубого оттенка.
– Давно хотел подправить тебе рыло, – Эймон сейчас казался абсолютным безумцем, я с ужасом затаила дыхание.
– Урод! – Генри дернулся в путах, но связали его крепко.
Руки Эймона приблизились к родному лицу, и зал огласил крик любимого мужчины. Я тоже закричала:
– Неееет! Прошу тебя! Нет! Прекрати! Прекрати!!! Я все сделаю!
Эймон тут же погасил огонь, а Генри безвольно опустил голову, явно потеряв сознание от боли. Кожа на его щеках была обуглена, по моим же непрерывно катились слезы.
– Повторяй слова! – приказал мне. – Иначе я выжгу ему глаза и не остановлюсь, пока ты не сдашься!
– Хорошо, – тихо отозвалась я.
Эймон начал произносить что-то на незнакомом языке со множеством шипящих. Я старательно повторяла, а сама смотрела на Генри и прощалась. Надеюсь, хотя бы его успеют спасти. Он пошевелился, поднял голову. На его опухшее лицо больно было смотреть, на нем живого места не было.
– Нет, Эля! – раненными губами произнес Генри. – Не надо! Умоляю тебя!
С каждым произнесенным словом я чувствовала себя все легче и легче, будто поднимаясь над землей. Мне стало так спокойно, только тоска еще напоминала, что я прощаюсь с самым главным: со своей жизнью и со своей любовью.