Каллимах интересует нас здесь как основатель особой науки о книгах — научной библиографии. Она была вызвана к жизни насущными потребностями созданных библиотек и Музея — без этой науки было бы невозможно успешное развитие историко-литературных исследований, расцвет которых относится именно к этому времени. Нуждалась в ней и ученая поэзия, опиравшаяся в значительной мере на многовековые литературные традиции.
В словаре Суды под словом «Каллимах» дается краткая справка о его жизни и далеко не полный перечень его трудов (по преданию, литературное наследство Каллимаха насчитывало 800 книг). Среди его сочинений названы «Таблицы прославившихся во всех науках и искусствах, а также того, что ими сочинено», в 120 книгах. Если доверять этой цифре, то придется согласиться с тем, что «Таблицы» составили важнейшую часть его литературного наследства, потребовав от автора многих лет труда.
Это не был простой библиотечный каталог. Имя каждого писателя в «Таблицах» сопровождалось краткой его биографией, в которой сообщались сведения о его учителях и образовании — поэтому все позднейшие писатели, пробовавшие свои силы в жанре биографии, начинали свой труд с ознакомления с «Таблицами» Каллимаха. Объектом систематизирующей деятельности для автора «Таблиц» были прежде всего сами писатели, а затем уже их произведения.
Скудость дошедших до нас сведений об этом труде Каллимаха и краткость сохранившихся фрагментов не позволяют с полной ясностью представить себе принципы этой первой в мире научной библиографии. Скорее всего, свод был составлен по жанрам, среди которых были отдельно выделены эпические поэты, лирические, драматурги, философы, историки, ораторы и т. п. Есть основания считать, что в той части «Таблиц», которая была посвящена произведениям драматургии, каждой отдельной пьесе был присвоен номер. Такой вывод можно сделать, если исходить из предисловия Аристофана грамматика к пьесе Софокла «Антигона», где указан порядковый номер этой пьесы (тридцать второй). Вероятно, при этом указывались и стихометрические данные, а также приводилась первая фраза литературного памятника, что способствовало более надежной идентификации.
Развитие научной библиографии не остановилось на трудах Каллимаха. Известно, что Аристофан Византийский написал сочинение «К таблицам Каллимаха», где содержались различные дополнения и поправки к составленной Каллимахом библиографии (Athen., IX, 408). Библиография стала важной вспомогательной дисциплиной александрийской филологии.
Сходная научно-систематизирующая работа в области книговедения осуществлялась в Пергамской библиотеке, соперничавшей с Александрийской. Она была основана Атталом I (241–197 гг. до н. э.), но достигла высокого расцвета при Эвмене II (197–158 гг. до н. э.), приложившем немало усилий к тому, чтобы увеличить это собрание книг[196]. Возникла даже легенда о соперничестве между ними и Птолемеем V Эпифаном, которое, якобы, привело к тому, что последний запретил вывозить харту из Египта — что и привело к изобретению пергамена (см. выше, глава «Папирус»).
Известный философ-стоик, знаток Гомера Кратет из Маллоса был научным главой Пергамской библиотеки, и ему приписывают также составление «Таблиц», подобных тем, которые составил Каллимах для Александрийской библиотеки. Они упоминаются у Афинея (VIII, 336 E) как «Списки» (ἀναγραφαί), но нельзя поручиться за то, что составил их именно Кратет.
Здание Пергамской библиотеки было роскошно украшено, и следы этого убранства были обнаружены во время раскопок, проводившихся в Пергаме. Особенно обращает на себя внимание колоссальная статуя Афины, богини мудрости, украшавшая зал библиотеки, а также найденные там базы статуй, изображавших Гомера, Алкея, Геродота и Тимофея из Милета (на всех базах сохранились соответствующие надписи).