Погребальная пелена в греко-египетском стиле, с изображением мужчины со свитком в руках. Рядом — бог Осирис и бог Анубис (с головой шакала). II век нашей эры.
Государственный музей изобразительных искусств А. С. Пушкина в Москве.
Александрийская и Пергамская библиотеки были величайшими собраниями книг в древности. Ко времени Гая Юлия Цезаря в Александрийской библиотеке хранилось до 700 000 свитков (Aul. Gell., N. A., VI, 17; Amm. Marcell., XXII, 16, 13)[197]. Когда Цезарь во время Александрийской войны зажег стоявший в гавани Александрии египетский флот, сгорели склады с хлебом и с книгами, вместе с верфями, судя по сообщению Диона Кассия (XLII, 38), а не сама библиотека. По сообщению Орозия, там сгорели 400 000 книг (Oros., VI, 15, 3). Возможно, это были те книги, которые Цезарь, интересовавшийся литературой и сам причастный к искусству художественного слова, собирался вывезти в Рим, чтобы основать там величайшую библиотеку, достойную его памяти. Антоний, желая угодить Клеопатре, как сообщает Плутарх в его биографии, приказал ограбить Пергамскую библиотеку (в которой хранилось до 200 000 «простых» книг), чтобы возместить потери Александрийской.
Главная библиотека Александрии, входившая в комплекс сооружений царского дворца Птолемеев вместе с Музеем, погибла, скорее всего, в 273 году н. э., когда император Аврелиан штурмом взял Александрию и разрушил дотла Брухейон.
Спустя 120 лет погибла и библиотека Серапея при следующих обстоятельствах.
Победа христианской религии при императоре Константине не привела к немедленному искоренению «язычества». Политика последующих императоров заключалась в том, чтобы приходящие в ветхость языческие храмы закрывались сами по себе, оставляемые верующими, постепенно обращаемыми в христианство. Наиболее упорными, однако, были египетские приверженцы культа Сараписа, храм которого в Александрии продолжал оставаться одним из самых роскошных храмов римской империи. Построенный из драгоценных пород мрамора, он сверкал золотом внутренней отделки и в нем хранились накопленные веками несметные сокровища, пожертвованные верующими. В этом же храме хранилась и библиотека, состоявшая, вполне естественно, из «языческих» книг. Богатства храма разожгли алчность патриарха Александрии Теофила, который в 390 г. нашей эры напал на Серапей во главе озверевшей толпы христиан и разграбил его. Книги были уничтожены, и даже пустые шкафы увезены. Позднее их можно было увидеть в других храмах Александрии, как сообщает Орозий (VI, 15, 32)[198].
Шестьсот лет существования Александрийской библиотеки и Музея оставили глубокий след в истории европейской культуры. Впервые книга стала объектом научного изучения и систематизации, основой научной работы в современном смысле этого слова. Благодаря усилиям александрийских ученых были установлены принципы критики текста путем сравнения различных рукописей, заложены основы деления авторского текста на части, «книги», созданы принципы систематизации произведений литературы по жанрам и т. д. В Александрийскую эпоху сформировались «канонические» издания сочинений великих писателей прошлого, лежащие в большинстве случаев в основе современных изданий текстов античных авторов.
Высокая культура книги была неразрывно связана с расцветом естественных и точных наук — математики, астрономии, географии, медицины, ботаники, зоологии (не говоря уже о филологических науках, по самому своему существу неразрывно связанных с книгой). Первым человеком, назвавшим себя филологом, был знаменитый александрийский ученый Эратосфен, сын Аглая, как сообщает Светоний (qui primus hoc cognomen sibi vindicavit — Suet., De gramm., 10).
(обратно) (обратно)Глава X Книга в Древнем Риме
Книга пришла в Рим оттуда же, откуда пришла и письменность — из Греции. На первых порах у римлян были в ходу греческие книги, читавшиеся немногими образованными людьми. Своя литература едва только зарождалась. Тит Ливий, подводя итог событиям истории Рима до галльского нашествия (нач. IV в. до н. э.), повторяет ту же мысль, что и в начале первой книги своего труда — события эти за давностью лет крайне трудно восстановить, да и письменные источники совершенно недостаточны: «Редкой и ничтожной была письменность в те времена» (VI, 1, 2). Когда римская республика уже клонилась к упадку, Гай Марий, выступая с обвинениями против оптиматов, упрекал их в том, что они обычно проводят молодость в изнеживающих и развращающих удовольствиях; а становясь консулами и полководцами, они сразу же обращаются к греческим книгам, чтобы из них научиться военному искусству… (Sall., De b. Iug., 85, 12).