Обилие сочинений по риторике вполне объяснимо: искусство публичной речи в Риме I в. до н. э., когда библиотека Пизонов была составлена, достигло наивысшего расцвета и было необыкновенно популярным. Ораторская проза была художественной прозой римлян конца республики, и читатели не только черпали в ней высокое эстетическое наслаждение, но и находили поучительный материал, помогающий ориентироваться в бурной политической жизни Рима, оценки событий, программы борющихся группировок…
Как было организовано издание книг, предназначенных для широких масс римских читателей?
Некоторые сведения, могущие пролить свет на всю проблему в целом, можно отыскать в обширной переписке Цицерона — особенно в его письмах к Аттику.
Среди многочисленных корреспондентов, упоминаемых Цицероном, Аттик занимает особое место. Тесные связи между ними не прерывались до самой смерти оратора, свидетельством чему являются 16 книг его писем к Аттику. Они охватывают время с 68 по 43 гг. до н. э. Между ними существовали и родственные связи — брат Цицерона Квинт был женат на Помпонии, сестре Аттика. Последний был для Цицерона более, чем другом: он был поверенным в его делах, литературных, политических и семейных, его банкиром, и — что более всего интересует нас здесь — его издателем. «Мой обычный помощник в государственных делах, поверенный во всех личных вопросах, участник всех моих планов и замыслов» — так называет его Цицерон в одном из писем, обращенных к нему (Ad Att., I, 18). Эти письма переполнены дружескими излияниями, что, впрочем, говорит о том, насколько выгодными были сложившиеся между ними отношения для их автора[204].
После смерти Цицерона, убитого по приказу триумвиров, Аттик не решился сразу издать эти письма — в них затрагивались вопросы современной политической жизни, полной острых и опасных ситуаций, поэтому опубликование их могло навлечь на Аттика гнев триумвиров. Тщательно подобранные и подготовленные к изданию, они пролежали в его архиве несколько лет, и там их видел незадолго до смерти Аттика его добрый знакомый, римский писатель Корнелий Непот (впоследствии написавший и биографию Аттика в панегирическом тоне). Как полагают некоторые исследователи, письма Цицерона к Аттику были изданы около 60 года н. э. Асконию, написавшему комментарий к речам Цицерона, эти письма известны, тогда как Сенека, как можно предположить из его писем к Луцилию (97, 118), их еще не знал. Об этих письмах Цицерона Корнелий Непот отзывается особенно высоко: «Цицерон его (то есть Аттика. — В. Б.) особенно любил, свидетельством чему являются, помимо изданных сочинений Цицерона, где упоминается Аттик, 11 свитков отправленных Аттику писем, начиная с консульства Цицерона и кончая последними днями его жизни. Тот, кто их прочтет, не будет особенно нуждаться в связной истории тех времен». Замечание это, как будто, допускает предположение, что издание упомянутых писем имело место еще при жизни Корнелия Непота, то есть в конце I в. до н. э.[205] Из соображений осторожности Аттик вообще не предназначал к опубликованию свои ответные письма.
Поскольку Тит Помпоний Аттик был главным (если не единственным, по крайней мере, в последний период жизни оратора) издателем произведений Цицерона, на личности Аттика стоит остановиться более подробно. Ему не было 20 лет, когда началась борьба между сторонниками Мария и Суллы. Чтобы избежать опасностей гражданской войны, Аттик в период, непосредственно предшествовавший сулланской диктатуре, удаляется в Афины, с которыми в дальнейшем тесно связал свою жизнь (отсюда и его когномен «Аттик»). При этом он взял с собой значительную часть своего состояния, предварительно превратив его в звонкую монету. Он ясно понимал, несмотря на свою молодость, что в Италии, ставшей ареной ожесточенных гражданских войн, его собственность может очень быстро стать наградой победителям.
Здесь, в Афинах, Аттик посвящает себя ученым занятиям на длительное время. Впрочем, эпикурейская философия, адептом которой он себя объявляет, особенно модная в те времена, была для него лишь удобной личиной: он был слишком практичным человеком, чтобы всерьез увлечься абстрактными проблемами. Зато греческим языком он здесь овладел в совершенстве. По свидетельству Корнелия Непота, Аттик говорил на аттическом диалекте греческого языка так чисто, будто родился в Афинах. В этом городе он быстро сумел стать своим человеком, ссужая деньгами нужных людей и оказывая различные мелкие услуги городской общине — за что его даже почтили сооружением статуи. Когда Сулла после победоносного похода возвращался из Азии и на некоторое время остановился в Афинах, Аттик оказался среди приближенных к нему людей (биограф Аттика Корнелий Непот умалчивает о том, какого рода услуги Сулле оказал этот преуспевающий деловой человек). Добрые отношения с Суллой не мешали ему одновременно сохранять такие же отношения с молодым Марием, боровшимся против Суллы, убитым затем по приказу диктатора. Впоследствии, оставаясь близким другом Цицерона, он сумеет сохранить самые лучшие отношения с заклятым врагом оратора Марком Антонием (по приказу которого Цицерон одним из первых был внесен в проскрипционные списки и затем убит).