Выбрать главу

— А может быть…

— Ничего не может быть, Крэл. Возьмите в архиве дело № 0117. Я распоряжусь, и вам дадут его. Там вся документация, в том числе и акты по отчуждению, списки проживавших на острове аборигенов, списки эвакуированных. Никто, разумеется, не собирался ставить опыт на людях. Сами понимаете, этого, прежде всего, не требовалось. Способность лимоксенусов истреблять всё живое и так хорошо была проверена.

— А если произошла ошибка?

— Нет, ошибки тоже не было. Эвакуированы были всё, и всё остались живы. Просто с Лейжем уже творилось неладное. Обострение достигло максимума по возвращении в Холп. Сразу же он бросился к своим протоксенусам и вскоре устроил нам такое… Вот здесь, в этой лаборатории. Он заперся в ней, а ему почудилось, что заперли его снаружи. Мне доложили о его поведении, и я немедленно послал за доктором Рбалом. До приезда врача я пробовал говорить с Лейжем. Не открыл он и мне. Пришлось говорить с ним по внутреннему телефону. Никакие увещания не помогли. Я ему говорил одно, а он, совершенно не понимая меня, твердил другое. Ему чудилось, что у меня только одна злодейская цель — принудить его выдать секрет синтеза фермента.

— Что же вы предприняли?

— До приезда Рбала дверь я не разрешил взламывать. Надежду договориться с Лейжем по телефону я оставил и пришел сюда опять. На мои просьбы открыть дверь он отвечал бранью, и вскоре мы услышали звон разбитого стекла — Лейж запустил в окно тяжелым октанометром. Затем наступила тишина. Признаться, мне стало не по себе: вдруг он что-нибудь учинит над собой. Я уже решил отдать команду ломать дверь, как мы услышали гармонику. Сомнений не оставалось — парень свихнулся окончательно. Приехал доктор Рбал. Он тоже пытался уговорить Лейжа открыть дверь, но тот продолжал играть. Рбал позвонил по телефону. Лейж долго не отвечал, потом ответил. Едва выслушав, обругал врача, швырнул трубку и снова принялся за свою губную гармошку.

— Вы знали, почему Лейж играл на гармонике?

— Нет, Лейж рассказал нам всё позже, когда дело у него пошло на поправку. Тогда нам было не до гармоники. Мы решили взломать дверь. Я первым вошел сюда. Брошенная Лейжем трубка еще раскачивалась на белом шнуре. Почти всё здесь было разбито, изуродовано, а сам он, скорчившись, сидел в углу, вон на том столике. Вид у него был, прямо сказать, дикий. Лейж озирался по сторонам, никого из нас не узнавал, конечно. Прикрываясь руками, защищаясь от нас, от воображаемых лимоксенусов, он кричал, что не даст фермент, не может дать, не знает секрета Нолана. Рбал попытался успокоить его, и это вызвало особенно резкую реакцию… Ничего не оставалось, как ввести аминазин. Мы еле справились с Лейжем, помогая Рбалу. Он сделал ему укол под лопатку. Потом еще одна инъекция, и Аллан стих.

Крэл встал, подошел к окну, затем к маленькому столику в углу, у входа, на котором теперь опять в полном порядке стояли приборы, и оттуда смотрел на Хука. Хук всё такой же — бронзоволицый, модально-спокойный, уверенный в себе.

— А динамики?

— Что?

— Динамики, микрофоны для подслушивания, телеобъективы. Всё это действовало?

— Глупости, Крэл. Этого еще нам не хватало. Нолан вам внушил? — это Хук спросил очень строго, но ответа не получил.

— Так значит, Рбал ввел Лейжу изрядную порцию аминазина, и потом?

— Лейж был первым пациентом нашей маленькой клиники. Выходили его, и он остался у нас, работает. Должен сказать, хорошо работает. Уравновешен, не возбудим излишне, даже с протоксенусами ладит. В атом ему помогли приборы и защитные приспособления, созданные в наших лабораториях. Словом, всё хорошо, но иногда он начинает всё же нервничать. Не может спокойно слышать имя…

— Рбала?

— Нет, — усмехнулся Хук, — Нолана. Если можно, старайтесь не заговаривать с ним о Нолане. Впрочем, теперь он уже не так болезненно будет реагировать и на это, а вот вскоре после выхода из клиники каждого вновь появляющегося в Холпе он настороженно, таинственным шепотом спрашивал: «Вас подослал к нам Нолан?» Больше всего почему-то его беспокоил молочник, который каждое утро привозил в нашу столовую продукты. Стоило только появиться молочнику в Холпе, и Лейж сейчас же начинал выяснять, не подослан ли он Ноланом. Пришлось переменить молочника. Ну а вы, Крэл, вы ведь и в самом деле от Нолана, так что при разговорах с Лейжем…