– А сколько лет он скрывался под чужим именем?
– Почти все эти годы.
– Значит, деньги ушли на жизнь. Он ведь уже не работал.
– Он не работал, это так, но сумму, которой он располагал, он потратил не на себя, а на… протоксенусов.
– Что?!
– На протоксенусов, - отчетливо выговорил Хук, наслаждаясь произведенным эффектом. - Все эти годы он жил, расходуя гроши, жил впроголодь, не приобретая себе даже самого необходимого. Он издержал свои деньги сразу, в ближайшие после диверсии месяцы.
– И вы установили, на что именно?
– Да. Оказывается, Нолан притаился на биостанции, которая, как вы помните, была расположена неподалеку от нашего кратера. Он хотел в ответственный момент быть поближе к подосланному им диверсанту, рассчитывая, в случае надобности, прийти ему на помощь. Нолан постоянно держал с ним связь по радио, знал, что тот пошел переключать генераторы, слушал его сообщения и вдруг… слушать уже было нечего - его поймали. Вот тогда Нолан пошел сам. Думаю, напрямик. От биостанции к кромке кратера.
– Там крутые скалистые обрывы.
– Но зато там мы не держали охрану, надеясь на неприступность этой части горы. А Нолан, как вы знаете, Крэл, в молодости был альпинистом. В Африке он еще был крепок. Это позже, бедуя в трущобах, он… Да, постоянная элегантность его померкла, и тогда… тогда кончился Альберт Нолан… Уверен, он одолел скальный подъем. Ну да не в этом дело, важен факт - он подобрался к кромке кратера. Вот вам объяснение загадки. Да, нельзя было успокоиться, узнав, что диверсант пойман и остальные генераторы не повреждены… Понадеялись на крутые скалы, не охраняли… Вот тогда-то Нолан и доконал генераторы!
Хук встал, подошел к бару, вмонтированному в книжные шкафы, наполнил до краев бокал и, не разбавляя, выпил. Он не предложил выпить гостям, не прикрыл, как прежде, аккуратно шкафчик и заходил по кабинету.
– Что же, по-вашему, было дальше?
– Прочтите, Инса, еще раз, о чем пишет Нолан. Вот это место. - Нолан надел очки и склонился над Инсой.
– "Сил нет, скоро кончится все… Возьмите. Я отдам тайник. А мне нужно только одно - побывать у них, в последний раз ощутить призывную волну далекого мира… Я отдам ИХ людям, и пусть люди решат… Пусть решат сами…" Крэл, что же это?! Значит, он ВИДЕЛ?
Крэл молчал. За него ответил Хук:
– Инса, он столкнулся тогда с выползавшими из кратера протоксенусами.
– И встреча, - продолжил Крэл, - встреча, конечно, была необыкновенной. Протоксенусы повлияли на Нолана, весьма возможно, что Нолан оказался еще восприимчивей, чем Ялко, и без усилий изведал…
– Что же теперь делать? - перебила Инса.
– Ехать к нему. Только позавчера я добыл последнее недостававшее мне звено, и все стало на свои места. Сразу же после диверсии Нолан, уже скрываясь под чужим именем и действуя через подставных лиц, произвел закупки материалов, оборудования, разместил заказы на самых различных предприятиях. Для чего, спрашивается?.. Он сооружал тайник.
– На что он рассчитывал?
– Не знаю, Инса, не знаю… Встреча его с протоксенусами была трудной. Вероятно, трудной для обеих сторон. В результате этой встречи психическое состояние Нолана ухудшилось, а протоксенусы, лишенные нужных условий, главным образом наших генераторов, впали в диапаузу. Нолан прихватил их на биостанцию. Добрался до цивилизованного центра, а затем все свое состояние употребил на устройство тайника.
– Может ли быть такое?..
Крэл заметил, что не только Инса, но и Хук, несмотря на свою убежденность, смотрят на него вопрошающе.
– Ты знаешь, Инса, пожалуй, может… Диапауза… Нолан, вероятно, сумел создать в своем тайнике условия, при которых они могут находиться долго и не утратят жизненной силы. Они замерли. Насекомые тоже, как ничто живущее на Земле, способны поразительно долго, если это необходимо для сохранения вида, пребывать в состоянии своеобразного анабиоза.
– Но ведь при каких-то, немного улучшившихся условиях, они могут вновь воспрянуть к жизни, Крэл!
– Поезжайте к нему!
– И вы ничего еще не предпринимали?
– Я послал ему обнадеживающее письмо. На бланке института Арнольдса, разумеется.
– Тогда и отвечать он станет туда, с ними и начнет переговоры.
– О, это у меня налажено. Его ответ попадет только в мои руки. Беда в том, что ответа все нет и нет.
– Как странно его решение… Почему он писал, а не сам обратился в институт?
– Он очень долго ни на что не решался, а когда принял решение, сил уже не было. Взвалив на одного себя непосильное бремя, он тяготился своим вето. Оно не принесло ему удовлетворения. Одних уничтожил, других спрятал у себя - ну и что?.. Теперь он совсем плох и написал о тайнике. Не мог не написать.
– Он не в состоянии, - продолжал вслед за Крэлом Хук, - не может отказаться от даваемого людям протоксенусами. Наверное, он не раз готов был наплевать на все и ринуться к своему тайнику. Но сил и средств уже не было. Кто знает, может быть, тайник где-нибудь в Гималаях. Как теперь ему, старому, нищему, добраться туда? Да, взять средства неоткуда, и у него остается одна надежда - отдать тайник. Отдать с условием, что ему дадут возможность еще раз соприкоснуться с Неведомым. Крэл, Инса, пообещайте ему. Обещайте ему все, что только он захочет, и, быть может, он отдаст ключ нам.
– Сотрудникам института Арнольдса он поверит с большей легкостью, вслух подумал Крэл. - А ехать надо. Поедем, Инса!
Они отправились к его лачуге тогда, когда никто уже не открывал закоченевшими пальцами замок серого почтового ящика, не доверяя глазам, уже не запускал в него руку, надеясь вынуть оттуда свои десять граммов надежды.
Три дырочки не были безнадежно черными. В них белел конверт, отосланный Хуком…
К Хуку они вернулись засветло. Погода резко изменилась. Небо очистилось от туч, и кабинет был залит закатным, но еще ярким солнцем. Хук выслушал их, не задавая вопросов, не углубляясь в детали. Его лицо стало темно-медным, твердым, и, почти не разжимая губ, он сказал:
– Нолан унес с собой тайну.
– Но тайник остался!
– Что вы думаете делать, Крэл?
– Искать.
Хук поднялся. Медленно. Отяжелевший и усталый, он не спеша подошел к Крэлу.
– Дела идут плохо, Крэл. Средства мои ограничены, но я готов опять рискнуть.
"А он все такой же: риск, страх упустить лакомый кусок… Чует, что протоксенусы должны, по крайней мере, могли бы принести ему много…"
Они вышли от Хука, и Крэл, увлекая за собой Инсу, пошел не к выходу, а в конец коридора. Там, из широкого окна, хорошо была видна площадь Палем, лежащая на восемь этажей ниже. Она без устали все вращала и вращала вокруг фонтана автомобили.
– Крэл!
– Да.
– Крэл, ты хочешь искать?
Странно, в этом вопросе Инсы послышался испуг, неуверенность, сомнение. Никогда с ней не было такого… Что с ней? Устала, больна?..
– Инса, будем искать. Только без Хука. Вместе будем искать. Ну, скажи "да"!
Инса молчала.
– Инса, что с тобой? Уж кого-кого, а тебя должна увлечь эта цель.
– Ты хочешь искать, Крэл?..
– Ну, конечно! Кому же, как не нам с тобой? Мы в курсе дела, мы можем располагать собой, не будучи связаны… большой семьей. И самое главное ты надежный, хороший парень, Инса!
– Ты хотел сказать, Крэл, что у нас нет детей и потому…
– Инса, я никогда не говорил об этом. Как ты могла подумать! Ведь я понимаю, вероятно, это… Наверно, сказалось долгое общение с протоксенусами, и мы…
– Крэл, - перебила Инса, - Крэл, у нас будет сын.
Крэл смотрел на нее долго, молча, и она поняла - не может быть у человека глаз более счастливых, чем сейчас у него.
– Ты сказала… сын?
– У нас, конечно, будет мальчик, а не девочка!