Старшина Грачев, сидя в последнем вагоне, с привычной аккуратностью выполнял все указания полковника. На каждой станции он внимательно высматривал высокого человека, фотография которого лежала у него в кармане. Мысль, что этот человек может сесть именно в его вагон, почему-то не приходила в голову. Его роль в этой экспедиции казалась молодому пограничнику самой незначительной. Поэтому, когда ожидаемый человек вошел в его вагон, старшина на мгновение растерялся. Все пассажиры давно спали, и одинокое пребывание в пустом коридоре могло показаться подозрительным. Стоит нарушителю подумать, что бодрствующий пассажир находится здесь ради него, и он мгновенно заставит Грачева забыть о нем. Старшина хорошо понимал, что именно этот человек стоял на границе в двух шагах от него, а он, Грачев, подчиняясь непонятной силе, не видел его. Глубоко запавшие глаза скользнули по Грачеву без всякого выражения. Очевидно, Джеффрису даже в голову не приходило, что преследователь может находиться в поезде, на который он только что сел, и притом в том же вагоне. Грачев понял это, - врач ничего не подозревает. Пока проводник приготовлял постель, Джеффрис вышел в коридор и встал у окна, в двух шагах от своего противника. Он был в костюме явно советского производства и в мягкой шапочке, какие часто носят ученые. Старшина заметил тонкий шнур, идущий из-под воротничка и пропадающий в волосах над ухом. "Вероятно, слуховой аппарат, - подумал он. - Этот человек плохо слышит". Он ничего не знал об "усилителе" и даже не подозревал о существовании подобного прибора. - Не спится? - услышал он голос нарушителя. Грачев не удивился, что вопрос задан на русском языке. Артемьев предупредил, что, судя по всему, нарушитель хорошо говорит по-русски. Старшина обернулся и встретил взгляд, устремленный прямо на него. В глубоких провалах глазниц оп увидел два темных, без блеска, почти невидимых под тенью бровей, внимательных глаза. На мгновение ему показалось, что у противника вообще нет глаз, а только черные провалы, как у черепа. - Спал весь день. Я еду из… - Грачев назвал станцию, бывшую конечным пунктом этой линии. - Путешествие в поезде - скучная вещь, - сказал Джеффрис. - Я предпочитаю самолет. - Завтра будем на месте. Я еду в Москву. А вы? - Я тоже в Москву. "Спросить его, откуда он едет? Нет, нельзя задавать скользких вопросов". - Постель готова, - сказал проводник, выходя из купе. Джеффрис кивнул головой. - Спокойной ночи! - сказал Грачев. Ему хотелось продолжать разговор, но он чувствовал, что это будет неосторожно. - Спокойной ночи. "Ну вот и знакомство завязалось, - думал Грачев, закрывая за собой дверь купе. - Кажется, он не узнал меня". Грачев напряженно прислушивался, чтобы не пропустить момент, когда нарушитель уйдет в купе и освободит ему дорогу к полковнику Артемьеву. Выйти при нем было опасно. Риск возбудить подозрение и сразу потерять все плоды счастливого случая был слишком велик. Но противник не уходил. Тонкий слух старшины улавливал звук его движений. Так прошел длинный, показавшийся Грачеву бесконечным, час. Враг упорно не уходил из коридора.
7
Полковник Артемьев хорошо понимал, с каким сильным противником свела его судьба. Стараясь учесть все возможные варианты, он учел и то затруднение, которое возникло перед старшиной Грачевым. Московский экспресс "Белая молния" на всем протяжении своего пути останавливался считанное количество раз, на самых крупных станциях. На каждой из них специально назначенные люди следили за всеми пассажирами. Через несколько минут после отхода от очередной станции Артемьев получал по радиотелеграфу приметы всех, кто сел в экспресс или сошел с него. У Джеффриса была не совсем обычная внешность. Узнать его было легко. Все агенты имели на руках фотографию нарушителя границы. Австралиец не подозревал, что его ставка на то, что никому не известна его внешность, бита. Если бы он знал об этом, то не действовал бы так уверенно. Через десять минут после того как Джеффрис вошел в вагон, полковник уже знал: враг в поезде и едет в последнем вагоне. Тот факт, что Грачев не явился доложить о появлении противника, показывал - нарушитель настороже и, очевидно, не ложится спать. Старшина не хочет выйти при нем, боясь возбудить подозрения. Прочитав радиограмму, Артемьев прилег на диван. Впереди больше двух часов спокойного пути. За это время нарушитель никуда не мог исчезнуть. За Грачева полковник не беспокоился. Несмотря на молодость, старшина неоднократно проявлял отличные качества пограничника - выдержку, находчивость, хладнокровие. Нарушитель находится под неусыпным надзором. Только сейчас, когда напряжение последних часов спало, Артемьев почувствовал, как сильно он устал. Мерное покачивание вагона действовало усыпляюще. Он с удовольствием подумал, что может позволить себе непродолжительный сон. Прошло полтора часа. Экспресс мчался среди густого леса. Вдруг режущий звук ворвался в равномерный перестук поезда. Вагон резко вздрогнул. Шипение сжатого воздуха, визг тормозов. Несколько секунд - и экспресс остановился. Мгновенно проснувшись, Артемьев выскочил в коридор. Мимо с фонарем в руках пробежал проводник вагона. - Что случилось? - крикнул полковник. - Кто-то остановил тормозом поезд, - на ходу ответил проводник. Артемьев накинул пальто и вышел на площадку. Чернота ночи казалась еще темнее из-за плотной стены леса, подступившего близко к полотну дороги. Кто-то пробежал мимо к хвосту поезда. - Гражданин, - сказал проводник, - пройдите в вагон. Поезд сейчас пойдет. - Несчастье? - Сейчас узнаем. Это в последнем вагоне. Человек, только что пробежавший мимо, вернулся назад. Это был старший кондуктор экспресса. - Что там? - спросил проводник. - Хулиганство. Все пассажиры вагона спят. Он пошел дальше, и Артемьев слышал, как он громко ругался по адресу неизвестного злоумышленника. - Редкий случай, - сказал проводник. Артемьеву стало ясно - экспресс остановлен нарушителем границы. Очевидно, он решил бежать. Что же могло побудить его на этот шаг? Что заставило его сойти с поезда, которого он ждал целые сутки, да еще среди леса? Поступок противника показывал - он внезапно потерял спокойствие. Это было хорошо, но что делать дальше? Преследовать врага? Это ни к чему, кроме поражения, не могло привести. Среди леса, покрытого толстым слоем снега, идти можно только по полотну дороги, и противник легко заметит погоню. "Нет, - решил Артемьев. - Преследовать его сейчас нельзя. Надо дождаться станции и только тогда начать действовать. До остановки сорок пять минут. За это время нарушитель не уйдет далеко". Положение усложнилось самым непредвиденным образом. Полковник прошел по вагонам к концу поезда. Надо было узнать, не случилось ли что-нибудь с Грачевым. В коридоре вагона, в котором ехал старшина, Артемьев увидел начальника поезда, разговаривавшего с проводником. Подойдя к нему, полковник назвал себя и предъявил свое служебное удостоверение. - Прошу рассказать, при каких обстоятельствах произошла остановка, - сказал он. - Непонятные обстоятельства, - ответил начальник поезда. - Неизвестный злоумышленник воспользовался ручкой экстренного торможения, которая расположена в конце вагона напротив двери служебного отделения. - Я сразу вышел, - сказал проводник. - Но в коридоре вагона никого не было. На площадке тамбура тоже. Немыслимо успеть повернуть ручку и скрыться даже в ближайшее купе с такой быстротой. - Все ли пассажиры находятся в вагоне? - спросил Артемьев. - Я не видел, чтобы кто-нибудь вышел. - Надо проверить. В купе номер пять не оказалось одного пассажира. - Это тот, который сел на последней станции, - сказал проводник. - Он был без багажа. - Может быть, он прошел в другой вагон? - заметил начальник поезда. - Нет, - ответил Артемьев. - Он остановил поезд и сошел с него. - Невозможно, - сказал проводник. - Двери заперты. Без меня никто не может выйти. - И все-таки это именно так. Проводник пожал плечами и недоуменно посмотрел на начальника поезда. Внушение Джеффриса действовало безотказно. Проводник ничего не помнил. В следующем, шестом купе ехал Грачев. Когда дверь открыли, Артемьев увидел, что старшина лежит в неестественной позе. Было похоже, что он заснул стоя и упал на диван. Артемьев с беспокойством нагнулся над ним. Ровное дыхание успокоило его. - Нет ли врача в поезде? - спросил полковник, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить остальных пассажиров. - Не знаю, - так же тихо ответил начальник поезда. - Кто этот человек? - Мой помощник, - ответил Артемьев. Он осторожно потряс старшину за плечо. Грачев не просыпался. Полковник не стал повторять попытку. Он понимал, что этот сон вызван внушением, и не знал, как надо поступать в подобном случае. Он только положил спящего удобнее. - Пусть остается так. На остановке надо вызвать врача. - А что с ним? Артемьев не ответил и вышел из купе. Экспресс с огромной скоростью мчался уже не по лесу. За окном расстилалась освещенная лунным светом равнина. - Мне необходимо немедленно говорить с Москвой, - обратился Артемьев к начальнику поезда. - Пройдемте в первый вагон. - Прошу вас молчать обо всем, что вы видели. - Будет исполнено, - ответил начальник поезда. Он понял серьезность дела. - Никому не рассказывайте, товарищ Федоров. - Не маленький, - ответил проводник вагона. В управлении пограничной охраны всегда дежурил кто-нибудь из ответственных работников. Полковник Медведев, выслушав донесение Артемьева, немедленно связался по телефону с квартирой Свиридова, а генерал тут же позвонил Леонидову. Артемьев получил короткий приказ - продолжать путь в Москву, а к старшине Грачеву ни в коем случае не вызывать врача.