— У него нет родственников.
— Тогда что же?
Шнайдер вздохнул:
— Все очень сложно, Джек. Вы что-нибудь слыхали о концерне "Горгона"?'
— Что-то припоминаю. Добыча полезных ископаемых в странах Латинской Америки, не так ли?
— Совершенно верно! Теперь учтите, что львиная доля добычи иридия на Земле находится в их руках. В последние годы цены на иридий невероятно подскочили, и концерн извлекает огромные прибыли. Если шахта на Мези начнет работать, то, даже несмотря на большие транспортные расходы, цены упадут, и концерн окажется на грани банкротства. Ну а выводы делайте сами.
Клинч нахмурился. Ему никогда еще не приходилось иметь дело с промышленным саботажем. Да, дело, кажется, значительно серьезнее, чем он предполагал. И все же как-то странно получается. Ну взрыв шахты — это еще понятно, но что может дать убийство?
Казалось, Шнайдер прочитал его мысли.
— Не думайте, Джек, что это простое убийство. "Горгона" — частный капитал, КОСМОЮНЕСКО — межгосударственный. Все работы оно ведет по особым ассигнованиям ООН. Там есть свои противники космических разработок ископаемых. Если то, что творится на Мези, попадет в печать, они постараются использовать это при очередном обсуждении бюджета. Поэтому Роутак нервничает и готов на любые расходы.
— Значит, вы думаете, что на Мези работает агентура "Горгоны"?
— Почти уверен.
— И все это на основании кусочка металла, извлеченного из пепла?
— Вы забываете про взрыв и затопление шахты.
— Нет, не забываю. Но это может быть и простым совпадением. Кстати, кто констатировал смерть?
— Врач экспедиции Долорес Сальенте.
— Испанка?
— Мексиканка. Она же и производила кремацию.
— А кто обнаружил оболочку пули?
— Похоронная служба КОСМОЮНЕСКО.
— Ах, есть и такая?
— Есть. К сожалению, она загружена больше, чем хотелось бы. Сами понимаете, работа в космосе — это не прогулка за город. Бедняжке Лоран приходится не только подбирать персонал, но и заботиться о достойных похоронах.
Клинч снова задумался. Нужно поговорить с Лоран. Необходимо иметь подробные досье всех членов экспедиции. Видимо, там у них в управлении личного состава достаточно сведений.
В этот момент распахнулась дверь на улицу, и размышления Клинча были прерваны удивленным возгласом:
— А, вот неожиданная встреча!
Клинч поднял глаза. Перед ним, покачиваясь, стоял очкарик в твидовом пиджаке.
Очкарик попытался удержаться за столик и смахнул на пол кружку с пивом.
— Удивительно! Гроза бандитов Вильгельм Шнайдер и король сыщиков Джек Клинч! Будь я проклят, если в космосе не случилось что-то сенсационное!
Клинч встал.
— У вас есть телефон? — обратился он к бармену.
— Да, сэр. Пожалуйста!
— Вызовите врача. Сейчас придется вправлять челюсть этому типу.
— Перестаньте, Джек! — Шнайдер взял Клинча за локоть и силой вывел на улицу. — Вы не знаете, с кем связываетесь! Ведь это — Макс Дрейк, корреспондент "Космических новостей". Не дай бог, он что-нибудь узнает. Тогда Роу может распрощаться со всякой надеждой на увеличение кредитов.
— Ладно! — Клинч спрятал кулак в карман. — Придет время, я все-таки набью ему морду!
— Когда придет время, набейте и за меня, а сейчас держитесь от него подальше. У вас еще есть ко мне вопросы?
— Пока нет. Завтра поговорю с мадмуазель Лоран и сообщу Роу свое решение.
— Он его уже знает.
— Вот как? Он что, телепат?
— Нет. Просто я ему сказал, что вы согласны.
— Интересно, откуда вы это взяли?
— Мне известно, что Джек Клинч никогда не отказывается от крупного гонорара. А вот и аванс, который вам сейчас так необходим. — Шнайдер вынул из кармана пачку банкнот. — Ведь у вас в общей сложности не больше пяти долларов. Верно?
Клинч рассмеялся:
— Вы всегда знаете больше, чем вам полагается.
— Ничего не поделаешь! — вздохнул Шнайдер. — Каждый детектив должен знать больше чем полагается.
— Так с чего мы начнем, мистер Клинч? — спросила мадмуазель Лоран.
"С поцелуя, детка, — подумал Клинч. — Тогда нам будет легче определить, чем мы кончим".
Он огляделся по сторонам. Обстановка явно не располагала к поцелуям. Белый пульт со множеством кнопок, стереоэкран, шкафы с какими-то хитроумными приспособлениями. В таком окружении мадмуазель Лоран хотя и не потеряла своей привлекательности, но казалась более недоступной, чем тогда, когда сидела, поджав ножку, на диване.
— Ну, хотя бы с личности убитого, — ответил он.