Но моряк проследовал мимо и мирно присоединился к своей компании.
Теперь они стояли тут уже вдвоем. Остальные — там, за жаровней, — следили, как видно готовые поддержать своих.
"Так и есть! Они нас знают! — Ноги Жиля налились свинцом. Надо вскочить, размахнуться стулом… Скорее всего, его удерживало простое отсутствие привычки — неоценимой привычки нападать первым. А может быть, дело в том, что он не готов защищать себя сам? Сам — без властей, короля, прокурора? "А в Запесчаном порту друзья Нора его защищают" — зта мысль всплыла, пока ди Эвор оборачивался к незнакомцам.
— Чему обязан?
— Вы профессор Норман ди Эвор?
— С кем имею честь?
У говорившего была совсем не матросская сутулость и явный южнобадский акцент. Так говорят тамошние студенты-филологи — особое растянутое "ен" Он смутился:
— Извините. Матрос Королевского флота Тиктон…
У него были нервные руки скрипача.
— Во всяком случае, не матрос — офицер, — усмехнулся Эвор. — А впрочем, как вам будет угодно.
Так состоялось это знакомство.
Через пятнадцать минут гости, приглашенные за стол, уже заканчивали свою историю. Моряки с королевского судна "Каролина", они были отпущены "погулять" в столицу, так как судно стояло теперь в доке. Причем отпущены тайно, потому что министр внутренних дел не любил, чтоб в Этериу скапливались свободные от службы матросы. Для передвижения у них был свой автобус. Тайну они соблюдали, ехали в темноте, дожидались в тавернах ночи. К профессору подошли потому, что никогда еще не встречались с живой знаменитостью: они узнали его по портретам.
То, что эта история — сплошная "липа", было ясно с первого взгляда. Жиль почти не слушал, он следил за нервными пальцами Тиктона, отбивающими такт на спинке кресла. Видно было — он надеялся на успех своей сказки не так уж сильно.
И действительно, не говоря уже о странной матросской прогулке — этом матросском пикнике в собственном автобусе, сама личность Тиктона ставила под сомнение всю историю. Тиктон с его белыми прозрачными пальцами мог быть поэтом, раввином, шпионом, но только не матросом, вытягивающим на борт селедку.
Но ди Эвор, казалось, поверил.
— Бокалы налиты, господа! — провозгласил он. — За славных моряков!
Пальцы Тиктона остановились, застыли в изумлении… Ну ясно, он ожидал хотя бы расспросов. Неожиданное доверие Эвора вызвало какое-то стеснение. Казалось, Тиктон что-то соображает, мекяя на ходу свой план.
— Послушайте, Робер, — произнес он вдруг после паузы. — Мы могли бы подвезти профессора? Его и его спутников?
"Подвезти?" — Жиль ухватился за край стола. Это обнаруживало их цели. Как видно, готовилось похищение. Всего матросов шестеро, но рядом пока лишь два…
И в эту минуту, почти готовый опрокинуть стол на гостей, он ощутил около себя какую-то вибрацию — знакомое чувство чужой растерянности.
Спутник Тиктона озадаченно смотрел в пол.
— Подвезти? — тихо переспросил он. — Подвезти можно, но только… только не в саму столицу — до предместья. И господа дадут слово, что не расскажут, как добрались. А то капитан будет недоволен.
Моряки были озадачены. Они были озадачены, удивлены собственным своим предложением. Неизвестно, кем они были на самом деле, но Жиль мог бы теперь поклясться, что похищение в планы соседей не входило. Больше того, это их как будто пугало…
Почему они решились их подвезти? Уже через пять минут Жилю стало ясно, что мнимые матросы совсем не склонны заводить дорожные знакомства.
Они так нервничали, провожая их в свой автобус, что становилось даже совестно… Конечно, для Эвора, Жиля, Глории это была удача. Но почему матросы решили им помочь? И ведь они не собирались их приглашать, это Жиль знал теперь точно. Такая мысль пришла Тиктону, а может быть, одновременно и Роберу тоже, когда ди Эвор предложил тост. Тост за моряков. Улыбающееся лицо его потеряло в эту минуту почти всю свою ироничность, это было доверчивое лицо, доверчивое, веселое, простоватое… И это заставило матросов пригласить их… Конечно, в доверчивость профессора они не поверили: ясно было, они знают Эвора не только по портретам. Но она давала им гарантию… видимо, она давала гарантию хотя бы нейтралитета… Профессор понимал это.
— Не хочу затруднять вас, — беспечно сказал он в ответ на приглашение.