До сих пор он просто сонно качался на сиденье и не задавался вопросом, зачем это грузовичок тащится в мокрую ночь без огней. Но теперь стало ясно — был груз. Это было что-то очень нежное, хрупкое… Именно поэтому руки шофера так обнимали руль… Поэтому и еще потому, что здесь, возле города, могла оказаться полиция. Шофер и грузовичок скрывались от полиции. Они что-то такое везли и скрывались от полиции. И безусловно (именно это и задело Жиля), безусловно шофер считал его товарищем по занятиям. Ну а что еще мог он подумать? Промокший человек в изодранной грязной одежде бредет без фонаря по обочине ночного шоссе. В руках дорогой портфель, а брюки в клочьях, как если бы он прыгал через забор чужой виллы… И действительно, разве он не прыгал? Он перелез через забор профессора, крался, следил, как сыщик. Затем он проник со взломом в чей-то чужой мир. Правда, в конечном счете его оттуда выставили…
Этот вороватый шофер был как будто счастливее… Машина все еще ощупывала глубину тени, не решаясь затормозить. Вдруг под дном раздался глухой удар, затем скрип — они наехали в темноте на какой-то камень. Плечи шофера напряглись, корпус грузовичка вздрогнул, и Жиль обостренным слухом не услышал, а скорее ощутил нежный водяной всплеск…
"Что? Что такое?" — Жиль всем телом резко отклонился от спинки, инстинктивно отстраняя себя от этого страшного дела. Он ощутил ужас при мысли о малейшем соприкосновении со стенкой кузова, на которую так беспечно опирался всю дорогу. Оказывается, она была стеной аквариума! Аквариума! И все это время он спокойно дремал с ней рядом. Господи! Как ярко светит фонарь! И что это мелькает там за углом? Вот-вот. И еще раз. Машина? Нет, для машины свет расположен слишком уж низко. Мотоцикл? Они же ездят на мотоциклах… Все ясно: они выследили грузовичок еще давно, где-то в начале пути. Потом они связались по рации, и теперь ждут его на дороге с крючьями и веревкой… Сейчас… Сейчас они вынырнут из-за угла, наведут автомат: "Выходите!" Водитель не спеша вылезет на подножку. "А тебе что? Особое приглашение?" — "Я тут ни при чем, я случайно, попутчик". — "Отставить разговоры". — "Но я же случайно! Господин шофер, подтвердите…"
Страх сковал Жилю ступни, сдавил горло. Самое лучшее было — скорее выпрыгнуть. Выпрыгнуть на дорогу и бежать, бежать… Но грузовичок все еще шуршал шинами, отыскивая самую глубокую тень. Теперь Жиль был с ним всей душой: всей душой, всем телом он остро, физически жаждал тени. Скорее, скорее в самый темный мрак! Мотоциклов пока не было, не было никого. Но все равно, они могли появиться. Тошнота подступала к губам, он уже ощущал на шее царапающую шершавую веревку, чувствовал, как вытянутся и хрустнут шейные позвонки… Но в то же время острое, как боль, чувство заставило его повернуться, быстро вплотную придвинуть свое лицо к лицу шофера. Вот оно — лицо героя современных мифов, чудовищно смелого человека, этого смертника. Их называют словом "буглер", коротким, как удар ветра… Жесткие сухие черты, пренебрежительная, какая-то сплевывающая злоба. Этот человек явно понял, что Жиль знает. Понял, прикинул — не огреть ли его чем-то тяжелым, затем распахнул дверцу:
— Смотри не обкакайся.
На грузовичке не было ни единого огонька, даже опознавательного огонька сзади…
Еще и сейчас Жиль старался не вспоминать, как он бежал… Бежал спотыкаясь, потеряв в спешке перчатку и шарф, даже не кивнув шоферу.
Это было выше его.
И если Нор из Запесчаного порта или кто-то из его компании был буглером (а на то было похоже), если вообще придется иметь дело с буглерами, то тайна профессорского омоложения, тайна, приведшая Жиля в Эгериу, и любая другая тайна в мире будут раскрыты без его — Жиля — участия! Это он знал теперь твердо.
Глава 10
— Гло! Извини, это очень важно… Ты когда-нибудь бывала у профессора дома?
Она подняла над верстаком голову:
— Не твое дело!
"Правильно, — сказал себе Жиль, — так мне, дураку, и надо".
— Понимаешь, кто-то распустил слух, что он в своем доме занимается колдовством… — пробормотал он вслух.
— А ты что же? Решил проверить?
Опять она была права. Просто удивительно, как он, нормальный человек, легко, оказывается, поддается истерии.
Машина Жиля прибыла наконец из Ирпаша. Следовало ее зарегистрировать, подтвердить права, получить столичный номер. Короче говоря, он провел в учреждениях весь день, стоял в очередях на товарной станции, в регистрационном отделе. Сидел в привокзальном кабачке. И все это время он слышал шепот, шипенье, угрозы — город проклинал Нормана ди Эвора.