— Да, конечно же, господин Жиль… Я понимаю, вы обязаны Советнику. Но, простите, ведь это солдафон… Навел в стране армейские порядки… Превратил в казарму… Тогда как мы…
"Тогда как вы превратили в застенок", — домыслил Жиль.
Но это была новость! Конда, единая, неделимая, обнаруживала раскол!
Он сжал ладонями подлокотник: вот когда можно будет узнать, чего они все-таки хотят. Внезапная смелость неплохо ему помогла…
— Какова же ваша программа?
Это прозвучало даже более резко, чем хотелось. Будто он одернул министра окриком: "Ближе к делу!"
— Вы деловой человек!.. И у вас верное политическое чутье… Мы будем щедрее Советника… И, простите, чего же и можно ждать от какого-то торговца рыбой?
— Ваши требования? — Жиль вошел-таки в образ, и теперь он мог даже снова закурить.
— Ну, видите ли… Так же как и Советник, мы хотим поставить во главе института вас, Сильвейра…
"А куда они денут своего Дорта? Ему-то небось обещали давно"… — Жиль мотнул головой, отгоняя ненужные мысли.
— При условии?..
Министр удивился. Это было видно по тому, как он дернул кисточку на поясе Своего восточного халата. По локтям Жиля потек пот: все-таки способности к интриге были у него явно ниже среднего — удивлять министра не следовало.
— Ну что ж… если вы хотите, чтоб я назвал… Вы предоставляете институт в наше распоряжение. Не Советнику, простите, а нам… Надеюсь, ясно?
"Так. Значит, Дорта не будет. За Дорта будет он — Жиль. Прекрасная роль!"
Герцог-министр поигрывал кисточкой кушака. Вопрос его: "Надеюсь, ясно?" — был чисто риторический, он не требовал ответа, аудиенция была окончена… Теперь по всем правилам Жилю полагалось встать. Встать и откланяться. Но ему еще не все было ясно… Другой возможности не будет… И потому Жиль откинулся в кресле, задрал еще выше грязный ботинок и бросил отрывисто:
— Несколько вопросов… Разве институт не принадлежит уже вам, то есть Кассию Дорту, перекупить которого ничего не стоит тому, кто даст больше? — Он продолжал, не давая себя перебить.
Министр засунул свои толстенькие ручки в карманы:
— Вы боитесь, что вам плохо заплатят? Получите еще титул баронета…
— Герцога, — оборвал Жиль, — и королевскую пенсию.
— Вы умеете требовать, господин профессор. Мы согласны.
Он выделил слово "профессор", но Жиль оставил это без внимания.
— А теперь, господин герцог, я хотел бы услышать от вас, да, совершенно точно, услышать, потому что знать — это ведь еще не значит услышать, правда? Так вот, я хочу слышать, почему вам понадобился именно я.
Министр молчал. Его бабье лицо наливалось краской. Этот вельможа умел, наверное, гневаться, но принадлежность нахала к избранникам соперника окрашивала в благоприятный тон даже нахальство. Потому герцог вдруг успокоился, даже хмыкнул довольно:
— Вы любите ставить точки над "и", Сильвейра? Ну что ж, возможно, это и к лучшему. Я тоже люблю, чтоб за мои деньги мне отпускали то, что мне требуется. Мне нужны работы Нормана ди Эвора, разумеется не все, а те самые — по массовому гипнозу. Вы отлично знаете, что Советник хочет того же… Ди Эвор не довел дело до конца… В общем, речь идет не о том, чтоб взять готовое. А Кассий Дорт — бездарь… Дело надо продолжить, наладить… как это у вас говорится?.. Систематизировать…
Он немного заикался, особенно на непривычных словах. "Привет! — мысленно усмехнулся Жиль. — О лентах-то ты, оказывается, не знаешь!"
— Советник отыскал вас, — герцог улыбнулся толстыми щеками, — честь ему и хвала. Мы же, честно говоря, ставили сначала на Браганса. Но такие молодчики, знаете, из породы "я сам"… Словом, он не способен вникнуть в чужие идеи — носится с собственными. А ваш этот Сим — он слишком глуп: побежит к журналистам, заявит в прокуратуру…
— Мне кажется, этого вы не боитесь?.. Еще один, последний вопрос: что вы думаете сделать с профессором?
— Ну, не спеша… Общественное мнение почти подготовлено. По существу, мы уже могли бы его убрать. Конечно, не просто… Сам ди Эвор! Потребуется процесс о шпионских связях…
У Жиля мгновенно затекли ноги.
— Это дурно пахнет, ваша светлость, — выдавил он, — это испортит нам биографии…
Он впервые употребил требующееся по этикету и дерзко избегаемое им обращение: "Ваша светлость". Но теперь министр должен почувствовать в нем соратника…
По тому как нерешительно шевельнул герцог пальцами, Жиль понял — аргумент его принят. Тогда он чуть наклонился и, придав голосу как можно больше раздумчивого равнодушия, спросил, внутренне холодея: