Проблема «пришельцев» интерпретируется А. Шалимовым в научно-фантастических рассказах «Гость» и «Беглец» (в авторском сборнике «Странный мир»)* как необычайное событие, благодаря которому люди современной Земли могут по-новому оценить происходящее на их собственной планете.
Проблему инопланетных цивилизаций и контактов с ними, социальные аспекты развития таких цивилизаций затрагивает С. Слепынин в фантастической повести «Фарсаны»[108]).
Фантастические романы А. и С. Абрамовых «Всадники ниоткуда»* и «Рай без памяти»* составляют дилогию. В первой книге авторы описывают приключения, связанные с посещением Земли космическими пришельцами. Это необычайные, с человеческой точки зрения, но разумные существа — розовые «облака», располагающие поразительными возможностями, вплоть до воспроизведения искусственным путем земных людей, воссоздания земных событий прошлого и настоящего.
Во второй книге — «Рай без памяти» — рассказано о дальнейших приключениях тех же героев после установления контакта с таинственными розовыми «облаками». Теперь земляне попадают в другой мир, где «облака» смоделировали события, разворачивающиеся на нашей планете.
Фантастическая посылка «Рая без памяти» служит авторам средством обличения отрицательных сторон капиталистического строя, перерождающегося в фашизм.
Тема встречи в современных земных условиях с Неведомым, непостижимым для уровня знаний человека в наше время, непознанным наукой и все же реальным и возможным именно в силу неисчерпаемости и безграничности Вселенной, характерна для многих произведений Абрамовых. Выходя за рамки простой занимательности, они стремятся к философскому и социальному осмыслению сюжетных решений. В их фантастическом романе «Селеста-7000»* герои обнаруживают гигантский информарий, который хранит в своей памяти все сведения о нашей планете за ее многовековую историю. Этот информарий был прислан на Землю инопланетной цивилизацией. «Селеста-7000» — самопрограммирующаяся кибернетическая система, которая меняется в результате восприятия информации и контакта с человеком. Авторы вводят еще и допущение о физической природе мышления, сфере движения мысли вне зависимости от ее источника, о психосфере Земли.
Добиваясь максимального правдоподобия, Абрамовы разворачивают действие романа в наши дни и героями его делают наших современников, что позволяет им проследить поведение человека в самых неожиданных и удивительных ситуациях.
Фантастика как сатирический прием, как метод, позволяющий обнаженно, выпукло, будто сквозь волшебную лупу, показать и высмеять человеческие недостатки, — это знакомо нам еще по классической литературе. «Нос» Н. В. Гоголя, «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина, произведения Рабле, Свифта, Марка Твена, Анатоля Франса — лишь немногие примеры сатирической фантастики.
Вводя необычайное в знакомую обстановку, пользуясь преувеличением, сатирик фокусирует внимание на том, что зачастую проходит мимо нашего сознания.
Благодаря преувеличению сатирическая фантастика становится своеобразным рупором прогрессивных идей, позволяет обнажить уродство социальных отношений в мире капитала, отражает конкретную политическую обстановку.
Наконец, изображая иной раз ситуации исключительные, ставя героев в особо драматические положения, сатирическая фантастика дает возможность выявить опасность, последствия которой в будничной действительности трудно или невозможно усмотреть, и тем самым в определенной степени смыкается с фантастическим романом-предупреждением.
К памфлету и сатире советские фантасты обращались не раз. Но в последнее десятилетие сатирическая фантастика стала развиваться особенно широко. Появляются политические памфлеты с фантастической посылкой, сатира, основанная на приемах фантастики, рассказы, хотя и не являющиеся памфлетами, но имеющие памфлетное звучание, сатирические пародии. К сатире и памфлету обращаются сейчас многие фантасты и старшего поколения, начавшие писать еще до войны (JI. Лагин, Н. Томан, А. Казанцев), и те, чей творческий путь начался относительно недавно (И. Варшавский, А. Днепров, А. и Б. Стругацкие, А. Шаров, З. Юрьев, А. Шалимов, Ю. Цветков, И. Калиновский и другие).
Роль фантастической посылки в памфлете иная, чем в обычной фантастике. Она еще более изменилась в памфлетах последнего времени. Если в ранних произведениях, например, Л Лагина и С. Розвала ею служило вымышленное открытие, то теперь — это чаще всего невероятное событие, порождающее невероятную ситуацию. Подобный памфлет продолжает линию, начатую еще Уэллсом.
В «Борьбе миров» Уэллс показал, как могли бы повести себя представители разных слоев английского общества перед лицом угрозы космического нашествия. Памфлет «Майор Вэлл Эндъю» Л. Лагина (в сборнике «Фантастика. 1962»)* — своеобразное продолжение этого романа Уэллса. Фамилия героя в переводе означает: «Ну, а как вы?» Майор Эндъю становится, пользуясь современной терминологией, коллаборационистом. Агрессоры кажутся ему непобедимыми, он готов пойти на любую сделку с совестью, лишь бы выжить. Памфлет разоблачает философию приспособленчества, он изображает человека, готового использовать любую силу — даже чудовищную военную мощь агрессоров-марсиан, чтобы «навести настоящий порядок в стране, суровый, беспощадный». Вполне понятно, какой порядок имеется ввиду.
Еще одну вариацию на тему, затронутую Уэллсом в романе «Борьба миров», предлагают читателю А. и Б. Стругацкие в фантастической повести «Второе нашествие марсиан. Записки здравомыслящего»*. Но, в отличие от уэллсовских марсиан, марсиане Стругацких не являются агрессорами в полном смысле этого слова, они не уничтожают людей и их города. Они покупатели и платят за нужный им товар — желудочный сок — звонкой монетой. И находится достаточное количество продавцов — спрос рождает предложение. Но кто они? Те, кого устраивает любой способ обогащения и кого не смущает унизительность превращения в своего рода дойную корову марсиан. С точки зрения такого мещанина, для которого собственное благополучие превыше всего, пришельцы с Марса — чуть ли не благодетели человечества: ведь они уничтожили даже наркоманию (чтобы желудочный сок вырабатывался бесперебойно и высшего качества!). Авторы показывают, что буржуазная демократия и привнесенные марсианами фашистские порядки вполне уживаются друг с другом. Такое совпадение естественно, потому что они имеют много общего — пренебрежение к человеческой личности, к свободе и достоинству человека. И в этой повести Стругацкие остаются верными своей непримиримости к психологии сытого мещанства. Повесть (устами одного из героев) ставит неизбежный вопрос — неизбежный для того, кто не хочет смириться с позорной участью, уготованной для людей марсианами: «что я должен делать?» Ответом служит сам ход событий, описанных авторами. Читатель подводится к мысли о необходимости борьбы против насилия, в какой бы форме оно ни выражалось.
Научно-техническая идея в памфлете не является двигателем сюжета. Фантазия здесь служит своего рода увеличительным стеклом. И когда, например, И. Калиновский в своих рассказах (сборники «Королева большого дерби» и «Когда усмехнулся Плутарх»)[109] оперирует понятиями об антивеществе или телетранспортации, этот прием — лишь средство сатиры.
Еще более необычна ситуация в другом рассказе того же автора. С помощью особой операции в одном человеке оказываются совмещенными двое, причем — противоположные по социальному положению и характеру: миллионер и рабочий. Такое совмещение, давшее возможность герою словно прожить две жизни, помогло автору сравнить обоих персонажей, и сравнение оказалось не в пользу бизнесмена.
109
Калиновский И. Королева большого дерби. Фантаст.-сатирич. рассказы. Красноярск, Кн изд-во, 1962. 128 с.
Калиновский И. Когда усмехнулся Плутарх. Фантаст.-сатирич. повести. Красноярск, Кн. изд-во, 1967. 204 с.