Сейчас возделывается из более чем двухсот видов льна в основном один — лен культурный (Linum usitatissimum). Его выращивают почти повсеместно в умеренном поясе, реже — в тропиках. Стебли у него многочисленные с линейно-ланцетными листьями. Венчики могут быть самыми разнообразными: голубыми, синими, реже — белыми, розовыми или фиолетовыми. Цветки раскрываются с первыми лучами солнца и закрываются после полудня, после чего опадают (в сырую и дождливую погоду цветки не раскрываются совсем).
Вероятным предком культурного льна является лен узколистный. Его родина скорее всего Индия. Кстати, именно здесь 9000 лет тому назад и была изготовлена первая льняная ткань.
За 4–5 тысяч лет до нашей эры лен выращивали на волокно в Месопотамии, Ассирии, Египте, а у нас — в Колхиде и Ленкорани (Закавказье). Льняные одежды носила первоначально только знать. В льняные ткани в Египте со временем стали заворачивать и мумии (до этого для погребения использовали шерстяные бинты).
Паруса из льна впервые позволили без особого риска уходить в далекие плавания финикянам, а за ними — грекам и римлянам.
Обнаруженные в погребениях остатки льняного волокна в России отнесены археологами к VI веку до нашей эры. Остатки льняной одежды обнаружены и в курганах X века. Англичанин Ричард Ченслер, посетивший Московию в XVI веке, писал: «К западу от Холмогор находится город Новгород, около которого растет прекрасный лен… Голландские купцы имеют в Новгороде свой складочный дом; очень много в Новгороде и кожи, равно как и в городе Пскове, в окрестностях которого великое изобилие льна».
Примечательно, что страна классического льна — Голландия до первой мировой войны не вела селекционной и семеноводческой работы со льном, предпочитая ввозить семена высококачественного льна-долгунца из России. Псковские и новгородские льны-долгунцы стали родоначальниками всех западноевропейских сортов льна.
Россия вывозила через Ригу и Пярну в Западную Европу семена и льняное волокно, а оттуда ввозила голландское полотно и французский батист, выработанные из русского льна. Ратуя в петровские времена за экспорт не сырья, а собственных льняных изделий, Иван Посошков в «Книге о скудности и богатстве» писал: «Я чаю, что мочно нам на всю Европу полотен наготовить, и перед нынешнею ценою гораздо уступнее продавать им мочно; чем им от наших материалов богатиться, то лучше нам россиянам от своих вещей питаться и богатиться».
Действительно, русские фабрики перерабатывали в то время менее пятой части отечественного сырья. Только в 1895 году Россия вывезла в Западную Европу 13 782 пуда льняного волокна и 26 124 тысячи пудов семян. Как ни удивительно, Россия, снабжавшая всю Европу семенами льна-долгунца, до революции не вела ни селекции, ни семеноводства этой культуры.
За рубеж шли льносемена из Новгорода, Пскова и Петрограда («псковские льны»). Для удовлетворения внутренних потребностей использовались также семена брагинского, вятско-вотского, сарапульского и осинского льнов из мест, считавшихся районами «естественной» селекции. «Естественной» селекции льна здесь благоприятствовало главным образом применение с давних времен околачивания верхушек снопов, благодаря чему на посев шли семена только наиболее высокорослых растений.
В настоящее время во Всесоюзном научно-исследовательском институте растениеводства имени Н. И. Вавилова сосредоточена обширная коллекция льна, используемая селекционерами нашей страны. Скрещиванием географически отдаленных форм получены высокопродуктивные гибриды с длиной стебля до 145 сантиметров и более. Выделен генофонд высокоустойчивых к наиболее распространенным и вредоносным болезням образцов и получена коллекция ценных мутантов.
Однако ни у нас, ни за рубежом не исследована в достаточной мере комбинационная способность гибридов, получаемых с участием диких видов. Дикие виды льна постепенно исчезают из традиционных мест обитания. В СССР в охране нуждается, например, такой вид, как сельджукский лен, или вуш (L. seljukorum), имеющий неоценимое значение для селекции будущих солеустойчивых сортов.
Сельджукский лен — уникальный вид, имеющий очень ограниченный ареал. У нас он обнаружен лишь на засоленном болоте под поселком Арарат (Армянская ССР) на высоте 850 метров над уровнем моря.
До того как появилась бумага
Молчат гробницы, мумии и кости —
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь письмена.