Вездеход остановился в довольно обширном гроте. На осмотр широкой боковой галлереи отправились только Полозов и Костя в сопровождении собаки. Дорохов же остался у вездехода, чтобы произвести осмотр машины.
Перед тем как углубиться в проход, Костя остановился.
— Не кажется ли вам, что прожектор лодки светит неполным накалом? — обратился он к профессору, указывая рукой на вездеход, видневшийся вдали.
— Возможно… Кажется, да… — пробормотал профессор. — Впрочем, это, может быть, только потому кажется, что потолок тут низкий.
Они постояли несколько секунд, разглядывая пучок света, тянувшийся по подземелью, и тронулись дальше. Вскоре Костя увидел то, что раньше представлялось профессору необъяснимой загадкой. Впереди показался голубой свет. Исследователи ускорили шаг и через несколько минут вышли в новый грот.
Когда были потушены электрические фонари, их глазам предстало, красивое, феерическое зрелище.
Стены и потолок грота были изрезаны тонкими жилками, излучающими фосфоресцирующее сияние. Благодаря этому все подземелье было довольно хорошо освещено бледно-голубым светом.
— Это здорово! — воскликнул Костя. — Жаль, что я не взял с собой фотоаппарат.
— Действительно… Не столько здорово, как непонятно, — пробормотал профессор, приближаясь к стене.
Он вынул нож и принялся отковыривать кусочек светящегося вещества.
— Вы же видите, что это не фосфор!.. А что же это может быть? — продолжал Полозов, разглядывая при свете фонаря белый кусок, легко крошившийся в руках.
— Вернемся в машину — исследуем. Походная химическая лаборатория у нас есть, — проговорил Костя.
— Конечно, исследуем! Только вот я не знаю, стоит ли возвращаться сейчас или закончить намеченный маршрут…
Было решено продолжать изучение подземного хода дальше.
— По-моему, температура тут выше, чем в том месте, где стоит машина… Мне, например, жарко, — заметил Костя, когда они уже находились вдали от светящегося грота.
Он хотел сказать что-то еще, но неожиданно остановился.
— Посмотрите… — прошептал Костя, указывая лучом своего фонаря вперед. — Белое… Двигается и меняет форму… Что это может быть?
Профессор тоже остановился.
— Пар, — проговорил он спокойно.
Смутное воспоминание неожиданно овладело Костей. Он вспомнил почему-то отверстие у каменных развалин. Наблюдая тогда за уползавшей змеей, он видел облако испарений, очень похожее на то, которое поднималось перед ним сейчас.
— А может быть, дело обстоит следующим образом… Случай мало исследованный… — забормотал профессор. Через несколько минут они подошли к огромной трещине, зигзагообразно идущей по каменному полу подземелья. Из нее валили густые клубы горячего пара. Белое облако лишь частично расстилалось внизу. Основная же масса, быстро поднимаясь, уходила вверх, в широкий наклонный проход.
— Много еще тут работы, Костя, — спокойно проговорил Полозов. — Похоже на то, что большая часть воды подземной реки уходит к вулканическому очагу и там испаряется. Нам обязательно нужно проследить, куда дальше девается пар. Теперь для меня становится ясно, отчего иногда ночью песок в пустыне бывает мокрый… Представляете! Люди ищут воду, а она поднимается к ним только в виде пара.
Костя рассказал профессору об облаке пара, виденном им в провале недалеко от лагеря экспедиции.
— Вот видите! — воскликнул профессор. — Так оно и есть… Вероятно, к месту, где сейчас расположилась поисковая партия, должен быть проход под землей. Это не значит, конечно, что весь пар уходит именно туда. Как все-таки хорошо, что мы прекратили доступ воды! Иначе все это трудно было бы исследовать.
Довольные результатами совершенного похода, Полозов и Костя возвращались к машине.
При выходе из ущелья Костя остановился, пораженный. Свет прожектора стал еще более тусклым. Теперь это было очень заметно.
— Нехорошо… — тихо проговорил Костя.
— Может быть, Андрей Леонидович там что-либо переделывает? Он все время стремится что-нибудь усовершенствовать.
— Едва ли, — с беспокойством ответил Костя. Разговаривая таким образом, они быстро приблизились в вездеходу.
В кабине их встретил Дорохов, чем-то явно расстроенный. Он нервно расхаживал, заложив руки назад.
— Что-нибудь случилось? — спросил профессор.