— Но все же не вышла на поверхность!
— Вы же не могли предусмотреть, что встретитесь с радиоактивным излучением, разрядившим аккумуляторы.
— Настоящий инженер все должен предусмотреть, — сокрушался Дорохов.
Где-то далеко раздался приглушенный собачий лай.
— Джульбарс! — крикнул Костя.
Но собака продолжала лаять, видно не трогаясь с места.
— Что там такое? — произнес Полозов. — После всего происшедшего я, признаться, полюбил этого пса… Может быть, с ним что-нибудь случилось?
Люди остановились в нерешительности. Костя еще несколько раз позвал собаку, но она с остервенением лаяла по-прежнему где-то вдали.
— Возможно, захлопнулся люк и она осталась в кабине! — предположил Дорохов.
— Я считаю своим долгом вернуться, — глухо проговорил Полозов. — Собака спасла нас от гибели. Мы должны ей помочь!
И все трое молча тронулись обратно, сгибаясь под тяжестью своих нош.
Но собака не нуждалась в помощи.
Дольше всех задержавшись в кабине, она услышала, что из наушников, лежащих у включенного радиоприемника, неожиданно раздался тихий, дребезжащий голос. Это Люда, вернувшись к своему передатчику, начала монотонно повторять позывные. Собака насторожилась и стала обнюхивать, с ее точки зрения, странный предмет. Она залаяла.
К тому времени, когда Костя заглянул в люк, Люда выключила передатчик и сняла наушники.
Ей показалось, что где-то совсем недалеко от палатки лает собака Кости, и она решила пойти посмотреть.
Проход становился все уже.
Вскоре каменные стены сменились известковыми. Все чаще и чаще приходилось итти нагибаясь и пускать в ход лопаты.
«Соединяется ли ход с поверхностью? Удастся ли нам выйти?» мучила идущих людей неотвязчивая мысль.
Наконец появился грозный признак: впереди показалась глиняная стена.
Тщательные поиски привели к тому, что было обнаружено отверстие, но настолько маленькое, что в него даже ползком не мог пролезть человек.
— Все… — грустно проговорил Дорохов, усаживаясь на землю.
Его примеру молча последовали Костя и Полозов.
— Дальше будем пробиваться лопатами и кирками, — пробовал подбодрить товарищей Костя. — В оставленной машине много запасов продовольствия. Вода также есть. Я берусь доставлять все необходимое. Правда, Джульбарс? — обратился он к собаке. — Будем ходить к машине?
Собака ответила коротким лаем и стала настороженно смотреть в сторону, откуда они только что пришли,
— Что там такое, Джульбарс?
Собака тявкнула еще раз и пошла осторожным шагом, высоко подняв уши.
— Что-то чует… Надо пойти посмотреть, — проговорил Костя и последовал за собакой.
Обратно Костя вернулся бегом.
— Вода! Вода! — закричал он еще издали. — По проходу поднимается вода. Машина давно затоплена… Вода медленно приближается к нам… — продолжал он задыхаясь.
Полозов и Дорохов быстро вскочили и схватились за кирки.
— Действует! — произнес профессор, нанося удар в рассыпчатую глину. — Заграждение работает! — продолжал он, нанося последующие удары.
— Какое заграждение? — растерянно спросил Дорохов.
— То, которое мы устроили завалом колодца с помощью взрыва. Вода не уходит к вулканическому очагу. Поэтому и поднимается к нам. Разве вам теперь непонятно? А я, старый дурак, раньше об этом и не подумал!
— Понятно, — ответил Дорохов и злобно, со всего размаху ударил киркой в стену.
Походив некоторое время по лагерю и заглянув во все палатки, Люда наконец убедилась, что собаки нигде нет. Ее это мало удивило, так как собака, тосковавшая по своему хозяину, могла снова убежать неизвестно куда. Люда вернулась к радиостанции и просидела возле нее до наступления вечера.
Снова послышался лай собаки, на этот раз совершенно отчетливо, и радистка выбежала из палатки.
Действительно, по лагерю носился Джульбарс, громко лая и подпрыгивая на всех четырех лапах.
— Где ты был? — обратилась девушка к собаке, стараясь поймать ее за ошейник.
Удалось это сделать с большим трудом. Пойманная собака продолжала вырываться и жалобно скулить.
— Джульбарсик, дорогой, успокойся, — шептала девушка. — Ты друг Кости, и я его друг… Понимаешь? Ну, куда ты рвешься?… Ты голодный? Я накормлю тебя… Пойдем…
Визжащую собаку Люде с трудом удалось затянуть в палатку.
— Ешь, Джульбарс, ешь… — говорила Люда, одной рукой придерживая собаку за ошейник, а другой поднося ко рту кусок хлеба.