Правда, не всюду позволит земля беспрепятственно бороздить свои недра этой машине. Существуют твердые каменные массивы, в которых лодка не в состоянии двигаться. Ей нужен сравнительно мягкий грунт, поддающийся уплотнению. Но и в этом случае подземно движущаяся машина представляет огромный интерес для геологической разведки. Твердые массивы и крупные камни, вкрапленные в мягкий грунт, подземная лодка сможет обходить так же, как подводная лодка обходит подводные рифы и камни.
Самым слабым местом в оборудовании лодки была аппаратура для связи с поверхностью земли. Как известно, радиоволны не распространяются в воде и земле достаточно далеко. Правда, на лодке устанавливался очень мощный радиопередатчик, работающий на специальной волне (при которой радиосигналы лучше всего пронизывают землю), но полной гарантии это еще не давало. В земле могли встретиться пласты, которые будут работать как экран для радиоволн, и связь будет нарушена.
***
Усталыми, но счастливыми возвращались к себе домой с работы три неразлучных друга. Кроме конструкторской работы, они теперь непосредственно занимались монтажом подземной лодки. Вместе с главным инженером они проводили в кабине подземно движущейся машины целые часы, стараясь прощупать и проверить каждую деталь.
Вечерами к студентам часто заходил Петя вместе со своими товарищами, участниками первой работы над механическим кротом. Иногда вместе с Петей появлялся и старый Панферыч.
Как-то раз в один из таких вечеров зашел разговор о последнем событии, взволновавшем весь институт. Дело в том, что недавно телевизионный бур, продолжавший работать поочередно в разных местах, наконец обнаружил признаки нефти. Нефтеносный пласт появился как смутное изображение на телевизионном экране. Пласт был сравнительно далеко от скважины, и потому радиолокатор с трудом определял его настоящее местоположение. Решено было бурить другую скважину в надежде попасть на глубоко залегающий нефтеносный пласт или хотя бы к нему приблизиться.
Неожиданно в разговор вмешался Панферыч.
— Вот, не знаю, — начал он, — можно ли верить преданиям или нет, да только я хорошо помню, как мне рассказывал еще мой дедушка. Если вы знаете опушку леса на склоне горы в том месте, где заворачивает речка, так там раньше был вход в пещеру…
Ремесленники пододвинулись ближе к рассказчику в ожидании чего-то интересного. В уютной комнате, освещенной только светом настольной лампы, наступила тишина.
— Так вот, — продолжал Панферыч. — Глубокая была пещера. Идут по ней с факелами, а она опускается все ниже, ниже, как будто бы и конца у ней нет. Однако нашлись смельчаки и решили проникнуть в нее как можно глубже — дойти до упора, одним словом. Сказано — сделано. Запаслися провизией, взяли оружие, факелы и пошли…
— Сколько же человек их было? — нетерпеливо спросил кто-то.
— Да подожди, не мешай! — огрызнулся Панферыч. — Откуда я знаю! Не сказывал про это мне дед, да и все… Идут, одним словом, спускаются все ниже и ниже… Змеи тут, конечно, всякие и прочие гады, но они не смущаются. Идут, значит, дальше… Долго ли они шли или мало, мне тоже ничего не известно, да только выходят они в большую пещеру… Высокая! Даже потолка не видно… Крикнули тут ребята: “Эге-ге-е-е-е!..” Гром пошел по пещере продолжительный: большая она.
— Эхо, значит, — опять не утерпел кто-то из ребят.
— Вот не буду рассказывать. Чего мешаете! — обиделся Панферыч.
— Продолжай, Панферыч… это так интересно! — забеспокоился Корелин.
— Да чего тут продолжать, — начал опять Панферыч. — Тут и продолжать особенно нечего… Идут дальше. Слышат какой-то запах, все увеличивается да увеличивается. Смотрят под ноги: батюшки, жидкость плескается под сапогами! Вода, что ли? Нет, не вода… уж очень пахнет неприятно. Вроде керосином отдает… Вот тут-то “это” самое и произошло. Как они выбрались живыми, так просто никому не понятно. — Рассказчик остановился и внимательно оглядел своих слушателей. — Ну, как вы думаете? — продолжал он. — Не нефть ли была под землей? По-моему, она самая, нефть. Наверное, ребята, по своему незнанию, подожгли ее факелами, ну вот она и вспыхнула…
— Не могла же она гореть без доступа воздуха, — скептически заметил Богдыханов.
— Почему не могла! — горячо вступился Корелин. — Ведь Панферыч говорит, что подземный грот был очень большою. Там ведь был запас кислорода, раз люди могли дышать. Надо обязательно разыскать вход в пещеру!
— Не найдете! — уверенно заявил Панферыч. — Уже искали. Когда я еще был мальчишкой, все следы исчезли. Как вы ее найдете? Завалилась! Во время подземного пожара завалилась… Да-а-а… — продолжал Панферыч через некоторое время. — Двух человек из тех, что спускались под землю, так и недосчитались. Под землей остались, значит…
***
Последние приготовления уже подходили к концу.
На испытательной площадке возле подземной лодки, уже упиравшейся своим носом в землю и потому стоявшей немного наклонно, хлопотали люди.
Богдыханов, ответственный за снаряжение лодки, проверял каждую мелочь, то и дело залезая в открытый овальный люк.
Особенно тщательно занимался Богдыханов проверкой аккумуляторов, в которых хранился запас электроэнергии, необходимый для движения лодки. Это были новые, совсем недавно разработанные советскими учеными, необыкновенные аккумуляторы, в которых, несмотря на их маленький объем, запасалось огромное количество энергии. В эксплуатации они показали себя с самой лучшей стороны. Но под землю, да еще при таких необычных условиях, они опускались впервые.
Завтра рано утром на площадку соберутся все сотрудники института, чтобы проводить своего главного инженера в первое рискованное испытание. Некоторые считали это испытание настолько опасным, что приходили прощаться с научным руководителем института как с человеком, наполовину “приговоренным к смерти”.
Действительно, опыт с машиной подобного рода, отправляющейся с человеком под землю, на глубину многих километров, был первым в истории техники.
***
Вечер накануне испытания три Друга провели в квартире главного инженера. Поведение студентов после их возвращения к себе домой стало несколько необычным.
— Гога, милый, — говорил Корелин, стараясь обнять
Шереметьева, — отчего ты такой грустный? Мне бы хотелось видеть тебя веселым. Ты понимаешь, вот я смотрю на тебя, и почему-то мне вспоминается, как мы впервые познакомились с тобой на первом курсе… Хорошее было время!
— Ты тоже немного грустный, — говорил Богдыханов, обращаясь к Корелину. — Эх, товарищи!.. Много хорошего нам пришлось пережить вместе. Жалко будет, если…
Что именно “если”, Богдыханов не договорил. Да его и никто не спрашивал. Каждый был занят какой-то своей неотвязчивой мыслью. Друзья проявляли друг к другу совсем необычные для них нелепости.
— Вы меня простите, товарищи, — наконец заявил Корелин: — мне нужно отлучиться на часок. Не дожидайтесь меня и ложитесь спать.
Корелин внимательно посмотрел на своих друзей и вышел из комнаты.
Богдыханов, проводив его печальным взглядом, уселся за стол и принялся писать письмо, изредка поглядывая на молчаливого Гогу, сидящего на диване.
В это время Корелин уже шагал в темноте по направлению к испытательной площадке.
В проходной будке он встретил дежурившего Панферыча. Корелин объяснил ему, что забыл проверить в лодке какую-то мелочь и не желает откладывать это дело до утра. При этом он тут же попросил у Панферыча листок бумаги и конверт.
“Дорогие товарищи! — писал Корелин, сидя в проходной будке. — Я решился на этот шаг, чтобы избавить Арама Григорьевича от риска. Прошу не считать мой поступок за высокий и героический. Он продиктован мне только моей совестью. Ваш Александр Корелин”.