Когда наконец лодка вышла в толщу “спокойной” земли, путешественники поняли, во что обошлось задуманное ими дело.
В аккумуляторах оставалось ничтожное количество электроэнергии. Она была израсходована на борьбу машины с разбушевавшейся подземной стихией.
Снова Корелин берется за радиоприемник. Снова лишь тихие трески и шорохи раздаются в наушниках. Не отвечает “земля”. И, надо думать, их также не слышат…
***
В кабинете главного инженера, превращенном в штаб спасательных работ, находилось много народу. То и дело входили новые люди, раздавались телефонные звонки.
Главинж, возглавивший спасательную экспедицию, тоже не сидел на месте. Он часто выходил из своего кабинета и лично проверял производящиеся работы.
Вот он вместе с Батей входит в помещение, где расположена радиостанция.— Есть что-либо новое?
Радист отрицательно качает головой. Батя надевает наушники и сосредоточенно вслушивается.
Глухо шумят радиолампы. Иногда слышится слабый треск далеких грозовых разрядов. И только совсем тихо, изредка прорываются какие-то очень слабые радиосигналы. Может быть, это с противоположного конца земли, огибая ее, пришли волны, схожие по длине с волнами передатчика лодки. А может быть, эти сигналы и принадлежат лодке. Но слишком они уж слабы, что-либо разобрать трудно…
Главинж и Батя садятся в машину и направляются в поле. Здесь организована акустическая слежка за шумами в толще земли. Несколько очень чувствительных микрофонов, глубоко зарытых в землю в самых различных местах, ловят малейшие шорохи, какие только порождает земля. Таким способом можно будет уловить шум, издаваемый лодкой, и даже определить ориентировочно ее местоположение. Но не слышно нигде характерного шума подземно движущейся машины. Микрофоны улавливают лишь звуки, родившиеся на поверхности. И чтобы уменьшить эти помехи, уже давно отдано распоряжение прекратить работу всех механических станков. Приостановлено и бурение во всех опытных скважинах. Даже люди стараются ходить тихо, на цыпочках.
Около полудня, когда в кабинете главинжа происходило очередное совещание участников спасательных работ, неожиданно в комнату вошел начальник институтской охраны.
— Появилась! Только что появилась! — проговорил он, задыхаясь от волнения.
Все присутствующие вскочили со своих мест.
— Где?! Где?! — послышались радостные возгласы.
— Из буровой скважины номер три… Только что появилась… Бурлит полным ходом!
Только теперь все поняли, что появилась не лодка, а нефть.
Случись такое событие в другое время, это был бы огромный праздник. Но теперь, когда под землей погибали люди, полученное сообщение прозвучало как-то обидно и не вовремя.
Вскоре всех сотрудников института взволновало еще одно очень странное обстоятельство. Оказывается, люди, дежурившие у скважины номер три, отчетливо услышали металлический стук: как будто кто-то колотил молотком о стальную трубу, глубоко опущенную в землю. Все знали, как хорошо распространяется звук по металлу. Быть может, это и были сигналы людей, погибающих под землей.
К скважине номер три был срочно доставлен чувствительный микрофон. Его присоединили к стальной трубе, опущенной в землю. Но ничего, кроме мощного рева просачивающейся нефти, в телефонные наушники не было слышно.
Поздно вечером кто-то робко постучал в дверь кабинета Бати. А затем на пороге появился смуглый и черноволосый мальчик — ученик ремесленного училища Петя. Его сопровождали товарищи.
— У нас есть предложение, — неуверенно проговорил Петя, переминаясь с ноги на ногу.
— Это насчет чего? — тихо спросил Батя, оглядывая мальчиков.
— Вот все мы радиолюбители, — продолжал Петя, теперь уже смело выступая вперед. — Мы понимаем, что чем выше антенна, тем всегда лучше слышно передачу. Так вот, мы и думаем: раз металлическая труба глубоко уходит в землю, так она и может служить антенной, чтобы, значит, радиосвязь поддерживать с лодкой… Труба, конечно, не выше, а ниже, но это в данном случае все равно — ближе находится к лодке…— Ишь ты, шустрые какие! — удивился Батя, быстро приподымаясь со своего места. — А ну-ка, пойдемте к радисту, что он на это скажет!
Через несколько минут Батя и мальчики входили в будку радиста.
— Вот тут ребята предлагают для улучшения связи с землей воспользоваться металлической трубой турбобура как антенной. Как вы думаете?
Вместо ответа радист, как-то остолбенело посмотрев на мальчиков, бросился к большому металлическому ящику. Это была переносная радиостанция.
— Скорее! — закричал он на ходу. — Ребята, тащите за мной аккумуляторы! Скорее!
Радиоаппаратура была установлена на земле рядом со скважиной номер три. От нее потянулись провода, которые ремесленники торопливо прикручивали к толстой стальной трубе.
А еще через несколько минут из телефонных наушников послышались настолько громкие радиосигналы, что их было слышно на расстоянии нескольких шагов.
“…запас энергии кончается точка привет всем”.
— Ура! — закричал радист. — Связь установлена! Он уцепился за ключ и начал быстро выстукивать ответ.
“…Перехожу на прием”, — закончил радист свою передачу.
Но ответа не последовало. Молчала “земля”. Вместо морзянки слышался лишь громкий и монотонный треск.
— Здорово работает подземная антенна, — проговорил радист, немного хмурясь. — Даже помехи от электромотора в лодке слышны прекрасно. Но почему они не отвечают? Неужели выключили приемник?
Все тише и тише становился шум электромотора удаляющейся лодки.
***
Часа через три в штаб спасательных работ поступило новое, на этот раз совершенно загадочное сообщение. Звукометрическая станция, установленная для подслушивания шумов, доносившихся из-под земли, услышала какие-то странные звуки. Они напоминали удары кайл о мягкую землю.
Прибывшие на место Геворкян и Батя вскоре сами убедились в правильности этого сообщения. Далеко под землей действительно производились какие-то непонятные работы.
***
Почему именно Корелин выбрал направление для движения лодки на северо-запад, для остальных оставалось долго загадкой. Но, в конечном итоге, было совершенно безразлично, в каком направлении двигаться. Лодка не могла подыматься вверх совершенно вертикально. Она должна была постепенно “набирать высоту” — так же, как это делают самолеты.
Все попытки связаться с землей по радио оказывались безрезультатными. Корелин протелеграфировал последний раз о местонахождении лодки, о том, что у них кончился запас электроэнергии, и решил больше не включать аппарат. Именно поэтому он не знал, что его последние слова радиограммы были прекрасно услышаны на поверхности.
Было ясно, что все равно не хватит электроэнергии, чтобы добраться до поверхности. Но оставаться на месте было также нелепо. И вот подземно движущаяся машина тронулась в направлении, выбранном Корелиным.
Чем же руководился Корелин, очень твердо настаивая на движении лодки именно на северо-запад? Он внимательно изучал подземную карту, составленную для путешествия. Правда, карта была неполная, на ней оставалось много так называемых “белых мест”. И вот он требует направить лодку именно к одному из таких не отмеченных на карте пространств. Может быть там встретятся непроходимые каменные массивы. Может быть, они столкнутся с сыпучей почвой, в которой движение лодки будет очень затруднено. Но Корелин настоял на своем.
И только после нескольких часов пути товарищи поняли, чем именно руководствовался Корелин. На телевизионном экране они увидели впереди лодки огромное пустое пространство…
— Подземный грот! — радостно закричал Корелин. — Вот он!
Тут только друзья вспомнили о легенде, рассказанной им Панферычем.
Так вот в чем дело! Их товарищ, любитель природы, поэзии и народных преданий, и на этот раз, может быть случайно, но все-таки оказался прав. Они приближались к большому пустому пространству под землей.
— Есть тут чем дышать или нечем? — глухо проговорил Богдыханов, отвинчивая люк, после того как лодка высунула свой нос в пустое пространство.