Местами пустыню прорезают овраги. Талые воды и весенние дожди скатываются в ложбины и, размывая песок, мчатся к реке Или.
Воздух прохладен и чист после недавних дождей и осеннего похолодания. Насекомые замерли. Но солнце еще ласково греет, и ожили те, которые летом прятались в жаркое время дня под кусты, в щели и норы, а деятельны были только ночами. Теперь они выбрались наверх днем, занялись своими делами.
Овраги для насекомых как ловушки. Кто в них свалился, тот вынужден путешествовать по дну, предпринимая безуспешные попытки выбраться из неожиданной неволи. Карабкаться вверх почти бессмысленно. Стенки оврагов очень круты, сыпучий песок выскальзывает из-под ног.
Я вышагиваю по дну оврага и с интересом разглядываю его вольных и невольных обитателей. Насекомых масса. Всюду скачут кобылки. Самые разные. Многие ленивы, вялы и малоподвижны. Их дни сочтены, хотя жизнь еще теплится в их телах. Кое-кто из них уже свел счеты с жизнью, закончил дела, погиб, валяется на песке. Некоторые еще полны сил и поднимаются на крыльях из оврага наверх. Бегут кургузые чернотелки в мелких шипинках, покрывающих надкрылья. Они торопливы, деятельны и полны энергии. Аппетит у них отменный. Наткнувшись на погибшую кобылку, чернотелка начинает ею лакомиться и основательно ее обгладывает. Достается и собратьям, таким же чернотелкам-старичкам, закончившим жизнь. В пустыне ничего не должно пропадать попусту. Я подозреваю, что эти чернотелки нарочно собираются в овраге, где легче поживиться.
Иногда мне навстречу быстро несется чернотелка-бляпс и, завидев меня, принимает позу угрозы, устрашая своим химическим оружием. Торопливо вышагивает небольшой богомол-эмпуза весь в шипах и отростках, забавный и несуразный. Ему предстоит зимовка. Пробежала очень занятая и деловитая оса-немка. Но какая она маленькая, не более двух миллиметров. Никогда такой не приходилось встречать. Ей, бескрылой, трудно выбраться из оврага.
Куда-то торопится коричневая, блестящая, круглая, как шарик, какая-то незнакомая крошка, отпечатывая на песке едва заметную черточку следов. Как ее изловить и поглядеть на нее, чтобы познакомиться, не придумаешь сразу. Оказывается, это песчаный клоп Birsinus fossor, как мне потом определили специалисты. Его короткие ноги в длинных и крепких щетинках — типичные ноги жителя рыхлой песчаной пустыни. Они будто лыжи, предназначены для того, чтобы легко бродить по такому сыпучему грунту. Блестящий и гладкий костюм клопику тоже необходим. В нем легче зарываться в песок и выбираться из него, когда надо или когда ветром задует.
Пока я рассматривал забавного клопика, по его едва заметному следу на песке примчался другой такой же. Неужели он разыскал своего собрата по запаху?
Забавные клопики меня заинтересовали. Но больше их нет. Ну и не надо! Мало ли других интересных насекомых. Вот по песку, забавно прочерчивая его следами-узорами, быстро семеня ножками, ползут разные слоники, почти белые, серые в крапинку, пестрокрылые и черные. Еще ползают маленькие жужелицы. Немало сюда забралось и муравьев. Бегунки разыскивают трупы насекомых, жнецы — семена трав. Интересно, как они выбираются отсюда наружу?
Навстречу ползет еще один такой же крошечный песчаный клопик. Может быть, и он тоже по следу мчится, руководствуясь запахом? Надо понюхать клопика. Я взял его в руки. В нос ударил резкий клопиный запах. Маленькая крошка, оказывается, сильна, на всю ладонь распустила свои ароматы. Наверное, метит свои следы в пустыне, желая встретиться со своими. Иначе ей, такой крошке, и нельзя.
Среди всей овражной братии почти нет ни одного, кто бы умел летать. Все они, ползунки, случайные и невольные посетители оврагов песчаной пустыни. Представляю, сколько бы еще встретилось разных насекомых, если походить по этим ловчим оврагам целый день.
Вокруг горного зеленого озера на крутых склонах растут строгие стройные ели. Выше озера ели редеют, а на самом верху лишь жалкие одиночки смогли угнездиться на склонах, еще выше идут зеленые луга с гранитными скалами и каменными осыпями, а уж совсем высоко расположилось мертвое царство камней, ледников и вечного холода.
Большую гору возле озера прорезала желтая полоска дороги. Далеко вверху видно легкое облачко пыли, впереди него, как крошечная козявка, движется грузовая машина. Она медленно забирается вверх. Неужели и мы сможем там оказаться? И мотор мотоцикла трудится в меру сил, зеленое озеро все дальше и дальше, мы уже высоко над ним, еловые леса остались внизу, уже совсем близко голые камни с вечными снегами.