Прошлый год был хорошим для пустыни. Обильные весенние дожди напоили землю, выросли высокие травы, пищи стало вдоволь, и расплодились пустынные мокрицы. Здесь их особенно много. Норки отстоят одна от другой на расстоянии десяти сантиметров, а некоторые почти впритык друг к другу. В каждой норке сидят молодые самка и самец, сторожат свое жилище. Один из супругов угнездился во входе своего молодежного дома, изнутри заперев выход передней частью туловища.
Интересно, сколько здесь мокриц? Я начинаю подсчитывать. В среднем на квадратный метр площади приходится около трехсот норок, значит, на гектаре их почти три миллиона! Каждая мокрица весит немного, три миллиона мокриц весят килограмм. Какое количество биологической массы способна производить пустыня!
Я давно знаю, что это место изобилует мокрицами, но такое большое скопление вижу впервые. Год расцвета этих интересных сухопутных ракообразных, ведущих строго семейный образ жизни, совпал с предстоящей гибелью. Скоро всю низменность затопит вода, тогда множество супружеских пар, приготовившихся встречать появление многочисленного потомства, будет погружено под воду и погибнет.
Они тоже не желают расставаться со своими норками, сильно к ним привязаны! Да и строить их очень трудно. Чтобы проделать вертикальную норку в сухой почве пустыни, приходится ее смачивать слюной, потом грызть челюстями, заглатывая почву в кишечник, только после этого выносить ее наверх.
Когда вода подходит к жилищу, охрана входа не снимается, но когда вода заливает норку, тогда хозяева выходят из нее. Даже очутившись под водой, мокрицы не желают расставаться друг с другом. Семейная пара пытается переждать наводнение.
К удивлению, мокрицы очень стойки к неожиданному водному плену, хотя дышат воздушными жабрами. Они, любители солончаковых низин, нередко оказываются под водой после проливных весенних дождей.
Мокрицы очень полезные обитатели пустыни. Они рыхлят почву, облегчая доступ влаги и воздуха в нее, а также удобряют почву. На местах поселений мокриц вскоре начинают расти кустарники. Сами мокрицы питаются грибками.
Временами налетает ветер, он гонит мелкую волну, поднимает со дна тонкую взвесь глины, и она закрывает самоотверженных владельцев норок, пытающихся пережить несчастье. Темнеет. На западе сгустились тучи, черной громадой постепенно закрыли небо. На полотнище палатки упали первые капли дождя. Ночью дождь не на шутку разошелся, и рано утром, опасаясь раскисших солончаков, мы быстро готовимся к бегству. Прежде чем покинуть место стоянки и забраться в машину, я по привычке обхожу место стоянки. Мокриц у входов нет. Ни одной. Все они сняли охрану и спустились на дно жилища. И в этом особый расчет. Пусть дождь капает в нору, смачивает сухую землю. Потом будет легче ее рыть. Откуда им знать, что скоро снизу придет другая вода, от которой несдобровать.
На мокрой и потемневшей почве остался светлый квадрат от только что свернутой палатки. Здесь мокрицы, над норками которых мы благополучно переночевали, как и прежде сидят во входах. Еще не уловили дождя. В самом центре сухого квадрата я вижу гадюку. Она приползла сюда ночью. Нашла теплое и сухое местечко под нами!
Покидая равнину, я бросаю на нее последний взгляд. Вода подступает. До самого горизонта ее поверхность пестреет крошечными островками незатопленной земли, где, наверное, продолжают спасаться многочисленные обитатели пустыни.
Предгорные холмы у западной окраины Заилийского Алатау в этом году неузнаваемы. Середина июля, а роскошная сизая полынь, как бархат, покрыла светлую землю, и ее чудесным терпким запахом напоен воздух. Между холмами длинный холодный распадок заняла буйная поросль осота, развесистого чия, а по самой серединке — узкая полоска приземистого клевера.
Видимо, не столь давно, может быть неделю тому назад, прошел дождь, и у небольшого лёссового обрывчика, испещренного норами, среди зелени блестит небольшая мутная лужица. Здесь водопой жаворонков. Нежная роспись следов птиц испещрила узорами мокрую глину. И не только жаворонки посещают лужицу, быть может, единственную на несколько километров, видны еще четкие отпечатки лап барсука и колонка. Ежеминутно, грозно жужжа крыльями, прилетают большие оранжевые осы-калигурты, черные осы-сфексы, множество общественных ос. Сосут влагу из мокрой земли нежные бабочки-голубянки. Над водой реет большая голубая стрекоза, присядет на минутку на сухую ветку, покрутит головой и, заметив добычу, стремительно взмоет в воздух. В воде кишат дафнии, снуют во всех направлениях, сталкиваются друг с другом. Сколько их здесь, этих крошечных рачков!