Закорючка не одна. Невдалеке от новой такая же вторая, только чуть поменьше. Она очень прочно прикреплена. Никак не оторвешь, в силу прилагать не стоит, можно повредить скрытого таинственного незнакомца.
В пробирке через несколько дней обе закорючки будто ожили и тихо-тихо поползли по стенке. Сквозь стекло видно, как через широкий воротничок высовывается черная головка да коротенькие ножки. Головка выпускает тончайшую пряжу и ею закрепляет края воротничка, чтобы не упасть. Наконец-то, незнакомец раскрылся! Это моль чехлоноска. Но какая? Известно их много. Как она соорудила себе такой домик? Коричневый пупырышек — оболочка яичка. Следующий за ней зеленый кусочек похож на членик стволика зеленого саксаула. По-видимому, крохотная гусеничка выбралась из яичка и сразу же вгрызлась в стволик. Выела его изнутри, перелиняла, а потом перебралась в новое место. Как потом она меняла свой домик и прикрепляла его один на другой, непонятно.
Может быть, кому-нибудь удастся подсмотреть секреты строительства маленькой гусенички.
В пробирке гусенички погибли. Видимо, им нужен был свежий корм. И я не узнал, какие из них вылетели бы бабочки.
Канатоходец
Большая мясистая гусеница ночной бабочки бражника забралась на тонкий стебель злака и пытается ползти кверху. Плохую она себе выбрала дорогу в травяных джунглях и нелегко ей, такой тяжелой, пробираться по тонкой былинке, будто канатоходцу.
Но гусеница не сдается, упрямая, ползет кверху. Ползет настойчиво, пока не убеждается, что дальше конец, нет пути, и надо возвращаться обратно.
Как же теперь? Но гусеница ловко завернулась скобкой и замерла в этом положении на несколько минут. Теперь тому, кто не знает, хвост ее невольно покажется головой с большим рогом и темным глазом.
Отдохнула, собралась с силами, спустилась вниз, закончила благополучную прогулку канатоходца!
Паук-хамелеон
На большом белом цветке зонтичного растения как-то странно сидит бабочка: наклонилась на бок и застыла в неудобной позе. Надо присмотреться к ней, узнать, в чем дело, да осторожно, чтобы не спугнуть.
Но предосторожности излишни. Она мертва. Присела на цветок, чтобы полакомиться, и внезапно погибла. Хороша смерть! А в пинцете вместе с бабочкой оказывается и белый паук. Он совсем не заметен в своем маскировочном одеянии — настоящим хамелеон. Какая у него сила яда, чтобы мгновенно убить свою добычу!
На желтых цветках ферулы я вижу большую муху сирфиду. Она так увлеклась лакомством, что совсем не обращает на меня внимания. Таких разинь не часто встретишь, их легко сфотографировать. Но в зеркале фотоаппарата раскрывается маленькая трагедия: муха попала в объятья такого же, но только желтого, как цветок, паука-отравителя.
Цветочные пауки, или, как их еще называют за внешность, пауки-крабы, очень легко меняют свое окраску и становятся неразличимыми на цветках, на которых они караулят свою добычу. Настоящие хамелеоны! Очень трудно заметить такого хищника.
Паук-невидимка
Каких только нет приспособлений у пауков для того, чтобы остаться не видимыми для глаз своих многочисленных и смертельных врагов! У многих окраска такая же, как окружающая растительность или земля. Или она состоит из чередующихся темных и светлых полос и пятен, маскирующих форму тела. Есть такие, которые похожи на сучки, палочки, листья, наросты на растениях, кору и даже на цветы. Некоторых из пауков сразу не отличить от испражнений птиц, камешков, зерен. Всяк по своему спасается да иногда так ловко, что ни за что не заметишь обманщика, пройдешь мимо не глядя, а если и случайно заметишь, то долго будешь сомневаться.
Паук Аргиопа лабата широко распространен в южных степях и пустынях, где плетет из прочных нитей среди травы или кустов большие круглые тенета. Он незаметно сидит в самом центре своей ловушки и стережет добычу. Когда в тенета паука случайно попадет насекомое, от былой лени не остается и следа. Он мгновенно преображается, молниеносно нападает на добычу, выпуская широкую полосу пряжи из множества тонких нитей, быстро оплетает в тючок насекомое и тогда, обездвижив его, кусает и принимается за трапезу.