– Олиону захватили и увели в храм. Я с помощью друзей отвлеку стражу на себя. Нужна ваша помощь. Ацатеталь знает, куда вести.
И ниже стояла подпись: Гардис.
– Ацатеталь, очевидно, ты? – тыча пальцем в грудь подростка, спросил Над.
– Ацатеталь, Ацатеталь, – кивая головой и ударяя себя в грудь кулаком, быстро затараторил мальчик, и, схватив Нада за руку и что-то горячо говоря, потащил его к выходу.
– Говорил же я ему – не вмешивайся, – торопливо собираясь, говорил скандинав, – а он все-таки поднял город на дыбы.
– А, может, у него выхода не было? – предположил Орагур, – во всяком случае, нам надо успеть до темноты.
И горстка людей, завернувшись в балахоны, которых у пастуха было с избытком, спрятав под ними оружие, завернув в материю луки, чтобы не бросались в глаза раньше времени, быстрым шагом направилась вслед за мальчишкой в сторону пирамидальной башни, господствующей над окрестностями, бросив стадо у хижины на произвол судьбы.
8.
Оба солнца еще не намного поднялись над горами, когда три пастуха, закутавшись, как того требовали правила, в коричневые балахоны и низко надвинув капюшоны, ведя в поводу альп, подошли к городским воротам. Высокие защитные стены, сложенные из массивных грубо отделанных камней, через равные промежутки прерывались высокими башнями с зубцами по верху. В верхней части стен были устроены широкие бойницы, чтобы обстреливать противника сверху и сбрасывать на его голову камни. Гардис сразу же отметил разницу в ширине бойниц здесь и в Шумерии. И быстро понял, в чем причина различий. Дома, в Лагаше, бойницы узкие, потому что это обеспечивает лучшую защиту лучникам, а чтобы выпустить стрелу, узкой щели вполне достаточно. Здесь же, несмотря на умело возведенные грандиозные постройки, совершенно не знали, что такое лук со стрелами, обходясь каменными топорами и короткими метательными копьями с каменными наконечниками, которые достаточно далеко бросали с помощью вырезанного из дерева приспособления, напоминающего разрезанную вдоль половину небольшой трубы. А чтобы метнуть копье, места надо значительно больше, да и вверху, на стене, защитники ее в большей безопасности при отсутствии далеко летящих стрел. Снаружи, у внешних ворот, некоторые воины как раз занимались отработкой метания таких копий и топоров. Копья летели удивительно точно и дальше, чем мог бы рукой запустить копье сам Гардис, хотя, конечно, это не шло ни в какое сравнение с длиной полета стрелы. Удивление вызывало и другое вооружение воинов – короткий меч из зеленоватого камня и сплетенный из прутьев обтянутый сверху кожей продолговатый щит. Похоже было, что оружие из металла вообще незнакомо местным жителям. Одежду же воинов составляли кожаные штаны, на ногах мягкие кожаные сапоги без каблуков. Рубашка отсутствовала напрочь. Зато тело покрыто было разноцветными рисунками и голова украшена несколькими перьями. Скрип, визг и и скрежет, далеко разносящиеся по окрестностям, заглушали все звуки. Перед глазами изумленного Гардиса по вымощенной обтесанными камнями дороге в город вливались многочисленные повозки, влекомые альпами, и люди, несущие груз. То, что здесь называлось повозками, представляло собой две длинные палки, один конец которых привязан по разным бокам альпы, а другой просто волочился сзади по камням. Внизу между палками вставлена пара распорок, и промежуток между ними обвязан сеткой. На ней сложены всякие грузы – начиная с того же сыра, мяса, и заканчивая горшками, тарелками и прочим. И вся эта издающая неописуемые звуки рать, сделав небольшую остановку перед воротами, где суетились сборщики дани, уходила затем в глубину ворот, в город. Здесь не было ничего круглого и катящегося. Впрочем, в этом не было ничего удивительного – по горам вверх-вниз куда легче тащить такую волокушу, чем пытаться толкать телегу на колесах вверх или пробовать затормозить ее при движении вниз.
Юркий человечек в сопровождении пары воинов подскочил к пастуху. Несколько раковин легло на его протянутую ладонь, и он, стазу же потеряв интерес к трем закутанным в балахоны пастухам, переместился к другим волокушам.
Рва перед стеной не было, да и выбить его в скальном грунте было бы проблематично. Стены города в высоту поднимались на полдесятка человеческих ростов. Но при этом были неширокие – по верху едва могли разминуться два человека, а по низу занимали всего с десяток шагов.