— Доверяешь ли ты мне? — канцлер остановился перед переходом из одной части своего кабинета в другую и томно взглянул на Энакина.
— Конечно, — парень насторожился.
— Нужна твоя помощь, сынок.
— О чём вы?
— Я полагаюсь на тебя.
— В чём? Я не понимаю.
— Ты теперь глаза, уши и голос нашей Республики, — с каждым произнесенным словом сердце Скайуокера билось всё сильней. — Энакин, я назначаю тебя своим личным представителем в Совете джедаев.
Стоило Палпатину произнести эти слова, и в голове парня невольно зазвучали аналогичные, но только сказанные Сэмом. Неужели он и правда это предвидел?
— Меня? Я магистр? Я потрясён, сэр. Но Совет сам утверждает свой состав. Они не согласятся.
— Они согласятся. Ты им нужен. Больше чем ты думаешь.
Прошло совсем немного времени прежде чем данное решение было озвучено магистрам, собравшимся в башне храма. Энакина сделали членом Совета. Несмотря на то, что инициатива исходила от канцлера, и Мейс Винду, и Йода, и все остальные проглотили это решение. Совет уступил, но был крайне возмущён происходящим. А для Избранного назначение стало именно тем, что он желал больше всего. Хотя, звание магистра ему всё-таки не дали, но это было совсем не важно. Скайуокер мог думать только об одном.
Предвидя бурную реакцию Избранного на неоднозначное решение Совета, Оби-Ван решил провести с бывшим учеником что-то вроде воспитательной беседы, во время которой постарался бы как можно мягче подвести Энакина к тому, что всё вышло как нельзя лучше, а звание магистра от него никуда не убежит. Однако реакция парня была более чем странной.
— С тобой всё в порядке? — Кеноби шёл рядом со Скайуокером, наблюдая за тем, как тот задумчиво смотрит себе под ноги.
— Что? — Избранный перевёл взгляд на бывшего наставника.
— Назначение. Как ты?
— А, да. Это ерунда какая-то. Принять меня в Совет без звания магистра… — Энакина, казалось, не так сильно беспокоило спорное решение. Разумом он словно был не здесь. Оби-Ван ждал бурной реакции, злости, обиды в словах ученика, но слышал только бессилие.
— Ты прав. В истории Ордена такого ещё не было, и это в каком-то смысле несправедливо. Но ты должен понять, что тебе оказана большая честь. Стать членом Совета в таком возрасте ещё никому не удавалось. Но Совету всё равно не нравится, что канцлер решил вмешаться в дела джедаев.
— Я не просил назначать меня, — пожал плечами Скайуокер.
— Но ты этого хотел, — Кеноби уже поскорее хотелось покончить с тем, что его попросили сделать. — Энакин, я не хотел ставить тебя в такое положение. Но правда такова, что мы смирились с твоим назначением из-за твоей дружбы с канцлером, — глубоко вздохнув, Оби-Ван продолжил. — Совет хочет, чтобы ты сообщал нам обо всех действиях канцлера, — услышав это, Избранный наконец выпал из прострации и уже в более эмоциональной манере ответил.
— Они хотят, чтобы я шпионил? Это измена! Канцлер же неплохой человек. Он поддерживает меня с тех пор как я прибыл сюда, а то, о чём вы просите, противоречит кодексу джедаев. Пойти против Республики и наставника? Почему вы об этом просите?
— Тебя просит Совет, — обречённо вздохнул Оби-Ван.
Энакин еле сдерживался, чтобы не закричать, не закричать от потрясения и бессилия. Один день полностью перевернул представление о Сэме Гилане. Все эти годы Скайуокер считал парня обычным джедаем — не самым сильным, не самым умным, немного заносчивым, но всё же достойным. Но каждый раз разговаривая с ним или выполняя совместные миссии, Энакин не мог отделаться от странного чувства. Сэм словно был не от мира сего, и теперь Избранный наверняка это знал. Повлиять на канцлера или Совет невозможно, а их мысли нельзя прочитать. Вывод напрашивается сам собой. Он сказал правду.
Один день открыл Энакину глаза на то, что всё вокруг — тщательно выверенная игра. Сэм не сказал что именно будет не так, но сказал, что его, Скайуокера, ждёт ужасное будущее, если он не послушается его. Генерал вдруг чётко осознал, что находится на краю пропасти, и не упасть в неё ему может помочь только он. До сегодняшнего дня безоговорочно Скайуокер доверял только Падме, Оби-Вану и Палпатину, но теперь появился ещё один человек и имя ему Сэм Гилан.
Видения могут настигнуть джедая когда угодно — это общеизвестный факт. Естественно, привыкнуть к этому нельзя. Пусть даже тебе каждый день будут являться картинки будущего, твоя реакция на них не изменится. Асока прекрасно это понимала, поэтому, когда очередное видение возникло перед её глазами, тогрута растерялась.
Она как раз выполняла полёт на симуляторе, уже заканчивая с выполнением основного тренировочного задания. Вот только в один момент пространство вокруг стало медленно расплываться, а сама девушка — медленно отключаться. Асока видела сон. Не то чтобы она спала, просто её видение было сном о Сэме, увиденным ею некоторое время назад, сном, который Тано старательно пыталась забыть.
Однако в этот раз всё было по-другому. В отличие от предыдущего, сейчас тогрута видела всё куда чётче. Она находится на далёкой планете, которую не сразу, но узнала. Это был Мустафар. Асока быстро огляделась. За её спиной Сэм поднимался с колен. Он был потрёпан, но жив. Медленно подняв глаза, Гилан остановил взгляд на тогруте, чьё лицо в мгновение побледнело. Парень смотрел на неё каким-то отчаянным и одновременно печальным взглядом. Неужели я тоже часть видения? Не теряя ни секунды, Асока поспешила к Сэму, переходя на бег. И вот уже один шаг отделяет её от любимого человека, но тут Тано понимает, что не расстояние здесь единственное препятствие.
Тогрута почувствовала жжение в области живота. Опустив глаза, она увидела как сквозь её тело прошёл клинок светового меча. Как она могла не заметить убийцу, что подкрался сзади? Дикая слабость атаковала тело Асоки, ужасно клонило в сон. Последним, что она помнила были стеклянные глаза Сэма, в которых больше не было жизни.
— Асока! — кто-то тряс Тано за плечо, настойчиво пытаясь привести её в чувства. С трудом, но кому-то это удалось.
— Учитель? — тихо спросила тогрута, открыв глаза. Энакин стоял рядом на одном колене, придерживая ученицу за плечи. В его взгляде читалась крайняя обеспокоенность.
— Что тут произошло? Почему ты лежишь на полу?
— Я…
— Ты заболела? Тебе плохо? — вопросы сыпались один за другим. Настроение её наставника менялось непредсказуемо.
— Нет, всё хорошо, — Асока воспользовалась помощью мастера и встала на ноги. — Просто переутомилась. Надо отдохнуть.
Смерть любимого человека — это не то, о чём захочешь рассказывать. Тогрута решила, что лучше лишний раз не беспокоить Скайрокера. Он, к слову, ещё долго не мог отцепиться от ученицы, выясняя все подробности её физического состояния. Тано стоило огромных усилий отделаться от бесконечных расспросов.
Спустя десять минут девушка сидела на кровати в своей комнате и думала о видении. Значит, это был не просто сон. Асока понимала, что ей срочно нужен совет. К Йоде она пойти не может. Старый магистр сразу же поймёт что к чему и тогда отдуваться придётся не только тогруте. По той же причине Энакину рассказывать тоже не хотелось. К тому же, отношения между ними в последнее время стали не такими крепкими. Скайуокер без видимой на то причины уделял всё меньше внимания своему падавану, всё чаще пропадая в Сенате, на индивидуальных миссиях или беседах с канцлером.
Асока не могла найти себе места. Она стала расхаживать взад-вперёд по своей комнате, нервно теребя браслет и размышляя о шутках Силы. Видение не давало покоя. Ситуация была кошмарной. Как же сейчас девушке не хватало Сэма. Вот кто действительно дал бы ей дельный совет. И почему она не рассказала ему всё тогда, на крыше? А сейчас он на миссии и ещё какое-то время будет недоступен.
Тогрута бы ещё долго могла истязать себя ужасными мыслями о смерти парня, если бы на коммуникатор не поступил очень странный вызов. Асока нажала на кнопку, а из динамика раздался знакомый, но неожиданный голос.