Разве она посмеет сказать ему об этом?
***
На самом деле он не спал. И знал, что она не спит.
Ему не нравилось, что она отворачивается и отводит глаза. Почему, какого черта она отводит глаза? Что она от него прячет?
Еще задело, что она после секса вела себя тихонько как мышь. Уткнулась глазами в пол, отвечала односложно. Да, нет, не знаю, скромная улыбка. Он хотел большей открытости, хотел, чтобы... Черт, эта ее рабски склоненная голова теперь начинала его напрягать! А еще показалось, что ему не удалось произвести на нее то впечатление, какое хотелось бы. И это било по самолюбию.
Может быть, у нее кто-то есть?
Кто бы у нее ни был, его больше не будет! Никого больше не будет. Никогда. Уж он-то постарается. А еще он все выяснит, черт побери! Выяснит, что она скрывает, пряча от него глаза.
***
Рано или поздно их обоих сморил сон.
Рита уже и не ожидала что-нибудь увидеть, потому что после сегодняшнего разочарования, а это было именно разочарование, ей стало ясно, в жизни вообще все не так как во сне. Даже если сны невероятно похожи на явь.
Однако сон ей приснился. Причем из тех, что она видела раньше. Только немного по-другому.
Место она не могла узнать, наверное, это даже было не конкретное место, а... Рита почему-то мысленно назвала его 'перекресток'. Все размыто, колеблющиеся тени и Смутно различимая фигура, которая раньше присутствовала где-то на заднем плане, стоит напротив и больше никого. Между ними ветер. Но будто ветер только для призрачной фигуры, а там, где стоит Рита, спокойно. И не понять мужчина или женщина, длинное колышущееся одеяние, похожее на сгустки тумана, бледное пятно лица. Рита не могла сказать, как она поняла, но ей казалось, что этот кто-то хочет о чем-то сказать или передать, точнее, просить. Будто от нее, от Риты что-то важное зависит.
Рита, та, которая во сне, замерла, глядя, как призрак безуспешно силится что-то произнести или пошевелиться, ей было жутко, а уйти, она почему-то знала, нельзя. Бледное призрачное лицо исказилось страданием, и сон смешался. Потом был какой-то сумбур, странные голоса, крики. Потом просто глухая темнота.
Проснувшись утром, она долго не открывала глаза, во-первых, не давал покоя виденный сон, а во-вторых, надо было собраться, чтобы смотреть в глаза будущему мужу.
Кое-как пережив первое совместное утро, они оба вели себя скованно. Утром снова был секс. Рита понадеялась, что теперь все будет лучше, но было также. Хотя, как она поняла, для него как раз все было супер.
Да, супер. Супер. Но она опять прятала глаза.
Мужчина был слегка растерян и от этого хмур. Говорил немного резче, чем хотелось бы, а Рита боялась лишний раз смотреть в его сторону, женщина уже и могла бы сказать, испытывает ли то мучительное желание, что терзало ее все это время. Чувства изменились и ощущения тоже. Странно... так, за один день...
Однако планы нисколько не поменялись. Он собирался немедленно задействовать все свои связи, чтобы их скорее расписали, а она безропотно покорилась его власти.
Васильев настоял, чтобы Маргарита переехала к нему. Некомфортно ему было в ее доме. В Костиной постели. Он велел ей собрать небольшую сумку, чтобы с работы ехать прямо к нему. Это было для нее нежданно и страшно, но Рита подчинилась.
***
Что же такого смог разглядеть в ней Николай Васильев? Что он понял про Костика, оказавшись в ее постели? Что ж за признаки такие?
А... Дело в том, что и Троепольцевы, и Васильевы были не обычными семействами. Нет, в смысле обычной российской семьи, они вполне соответствовали стереотипу. Просто люди в их роду были не совсем обычные. А в Рите была особенность, о чем она сама и не знала. Некий специфический дар, который делал ее исключительной, и значило это для таких людей, как Николай или Константин куда больше любой красоты.
***
На работу в здание фирмы они заходили не вместе. Рита попросила, а он согласился. Это имело определенный смысл, незачем заранее давать повод перемывать их кости. Она старалась быть незаметной, впрочем, в последнее время Рита и так ходила как тень. И все-таки ее заметили.
- Маргарита Павловна, - раздалось как-то слишком близко.
Рита дернулась от неожиданности. Опять этот въедливый старикан.
- Да, Сергей Иваныч, я вас слушаю.
Тот сделал заговорщическое лицо и спросил шепотом:
- Как вы себя чувствуете?
Бллллииин!
- Спасибо, хорошо.
- Как добрались вчера? Я беспокоился.
Бллллииин!
- Нормально. Меня Николай Маркович подвез. Вы ведь в курсе.
- Ну да, ну да, - дед понятливо закивал.
- Простите, Сергей Иваныч, у меня тут работа срочная, - Рита понимала, что это не совсем вежливо, но дала понять, что разговор окончен, и отвернулась.