Но мужчина не мог ждать, он жаждал удовлетворения. Сейчас же. Темная потребность мутила разум, не давала нормально дышать. И тут его взгляд упал на кровать. Николая аж передернуло, будто ушат холодной воды на него вылили.
- Что это? - ледяной голос заставил Риту вздрогнуть, она и так была взволнована и не знала, как себя вести, а теперь просто испугалась.
- Что...?
Он указал рукой на Костину одежду.
- Это... это... - голос у Риты сбился, губы задрожали.
- Я вижу.
Вот и ответ, что испытывала и испытывает к первому мужу. Покойному мужу!
Черт побери!!!
В этот момент ему вдруг захотелось стереть, выжечь из ее памяти все, что касалось Кости, заставить ее понять, что отныне она принадлежит ему. Ему! И жить и дышать она будет так, как он прикажет!
Рита потянулась за вешалками, собрать с постели Костины рубашки и костюмы, но Николай не дал. Схватил за руку.
- Нет. Иди сюда.
- За...Зачем?
- Иди. Ко мне.
Рита похолодела от невольного ужаса, в его глазах было злое голодное пламя. Но подошла.
- Раздевайся.
Под тяжелым взглядом мужчины она покорно разделась. Потом он велел ей лечь прямо на ворох одежды, и там все и случилось. Секс был яростный, жесткий, почти насилие. Словно он что-то ей доказывал, словно наказывал за ослушание.
Это и вышло наказание. И снова физиология.
Это было жестоко. Она не могла смотреть ему в глаза.
Потом он позволил ей разобрать постель, но Костину одежду не дал повесить в шкаф. Сбросил на пол и велел ей лечь рядом. Он еще не насытился. Ей показалось, что он сегодня вообще никогда не насытится. Тело получало удовлетворение, тело извивалось и кричало, а в душе пустота.
Однако все имеет свойство заканчиваться.
Николай заснул. Она долго лежала с открытыми глазами и не могла понять, почему нет сил даже возразить?! Откуда у него такая власть над ней? Это ведь не сон, в жизни все по-другому, так почему?! Ей же даже не особо хорошо с ним. как в басне, "по усам текло, в рот не попало". Как собачка Павлова...
У Маргариты было такое чувство, будто ее несет в пропасть.
***
Как заснула, Рита не помнила, ночью вдруг проснулась, оттого что горел свет. И горел свет в кладовке. В той кладовке, в Костиной. Николая рядом не было, она встала, подняла, расправила Костину одежду, сброшенную на пол. Сложила аккуратно все на кресло и пошла на свет. Николай был там, внутри, и вид у него был рассеянный, а взгляд блуждал по полкам.
- Коля, ты чего не спишь? - она заговорила, потому что надо было чем-то разбавить странность ситуации.
- Не знаю, ищу... что-то...
- Что ты ищешь? - совсем уж странно.
И тут он протянул руку и взял именно ту железку.
- Вот. Вот это.
- Зачем это тебе? - Рита неприятно поразилась.
- Нужно. Иди в постель, я сейчас, - снова повелительные нотки в голосе, судя по голодному блеску в глазах, ее ждет новый раунд.
Женщина отвела взгляд и опустила голову.
- Посмотри на меня. Вот так. А теперь улыбнись.
Она послушно подняла к нему лицо и изобразила бледную улыбку. Погладил по щеке, коснулся губ поцелуем.
- Вот так. Улыбнись. И не прячь от меня глаза.
То, что она не смотрит на него, почему-то болезненно ранило Николая, и он прятал боль за внешней самоуверенностью самца.
- Хорошо, - пробормотала женщина, поскорее ушла и забилась в постель.
Ждать продолжения там. Потому что теперь ей и впрямь стало страшновато.
Она выходит за него замуж? Замуж? За него...?
Уже под утро ей приснилось, что она на ромашковом лугу. Солнце светит, легкий ветерок колышет цветы, запах лета. Она прилегла в траву, мошки жужжат, травы шепчутся. Живут. Слезы сами потекли, стало жаль себя. А земля вокруг нее вдруг стала просаживаться, и Риту затянуло в воронку.
Проснулась она с криком.
***
Зато Коротков был доволен. С трудом, но получилось. Теперь немного подождать, пока все произойдет своим чередом.
Глава 12.
Николай все утро, пока ехал с Маргаритой на работу, размышлял, почему ее мучают кошмары. Эту ночь она спала очень беспокойно, да и в предыдущую вертелась и стонала. Марго так и не стала рассказывать, что ее мучает, а он заметил в шкафчике в ванной антидепрессанты. Значит, не все у нее в порядке, не все. Вообще-то, и у него не все в порядке. Оставим в стороне эти непонятные темные желания сделать с ней что-нибудь жестокое и непотребное. Он явно чувствовал приближение ЭТОГО. И как, во сне! А ведь не должно быть, не должно, в его поколении не должно! Черт! Не хотелось бы!