Рита старалась проснуться, чтобы не видеть, что рвется туда, к ней. Не сразу, но ей удалось. Когда открыла глаза, долго успокаивалась. Очередной кошмар. Ее сны в последнее время вообще нельзя было назвать приятными и радостными. Но пить антидепрессанты при Николае женщина постеснялась. Что он про нее подумает...
На следующую ночь ей, слава Богу, ничего не снилось.
Зато снилось ему. Ему уже неделю снились эти сны. Кошмары. И он знал, что это может означать. Наверное, потому и изматывал и ее, и себя бесконечным сексом, чтобы упасть потом от усталости и заснуть черным сном без сновидений. Николай не хотел, чтобы Марго о чем-то догадалась.
Как бы то ни было, а два дня прошли.
В субботу их расписали.
Костиных родителей на регистрации не было, да и не смогла бы Рита смотреть им в глаза. Из Колиной родни тоже не было никого. Своеобразный бойкот. Что ж, заслуженно. Слишком уж поспешно они решили пожениться, нормальные, порядочные люди так не поступают. Пришла только Риткины мама с папой, да еще, как ни странно, Костина бабушка, Евгения Матвевна. И откуда только узнала? Смотрела на них так странно, будто знала что-то, о чем они понятия не имеют. Хотя и осуждения в ней Маргарита не заметила.
Когда тетечка из ЗАГСа спросила, какую фамилию она возьмет, Николай ответил за нее:
- Васильева, - так был уверен, даже не взглянул в ее сторону.
А Рита вдруг воспротивилась.
- Я оставлю фамилию Троепольцева.
О! надо было видеть, как сверкнули его глаза!
- Ты все равно ее поменяешь. Когда родишь детей.
- Вот когда рожу, тогда и посмотрим, - говорила она негромко, но твердо, правда в глаза ему смотреть не решалась.
Потом посидели с полчаса в кафе, не больше, Васильев был мрачен, и быстро увел Риту домой. Всю дорогу до дома проделали молча. Ему стало обидно и досадно, что женщина не взяла его фамилию, а ей было страшно, таким злым она его еще не видела.
Да он и сам не помнил, чтобы его что-нибудь так бесило, как умудрялась она. Так, значит?! Остаемся верны покойному мужу?! А черта с два! Он еще поговорит с ней, вот домой придут и поговорит!
С другой стороны, он не мог понять, откуда эта злость берется? Что за наваждение? У него аж руки чесались...
Рита чувствовала себя как нашкодивший ребенок, которого поймали на месте преступления и теперь однозначно накажут, только отсрочивают наказание, чтобы помучилась. Своего нового мужа она побаивалась, откровенно и необъяснимо. Он хоть и не ассоциировался теперь у Маргариты с тем господином из сна, но тем не менее, что-то властное и страшное в нем было.
В общем, первый вечер новой семьи начался не слишком весело.
Как только приехали домой, Рита метнулась на кухню, скрыть за обыденными делами свое смятение. Васильев пошел мыться. В душе, под теплыми струями, он немного расслабился и смог отдаться предвкушению, потому что желание в нем никуда не исчезало. Он хотел ее и когда злился, и в обычном состоянии. Даже когда злился, наоборот - все обострялось до предела, наполняясь новым смыслом, в том смысле, что хотелось ему вещей иногда ужасных с точки зрения обычной ванили. Просто дело в том, что в последнее время он почти все время злился.
Однако сейчас, расслабившись, Николай смог подумать над тем, что ему казалось странным. Откуда вдруг взялась эта испепеляющая страсть? Как будто кто-то тумблер включил. И ведь моментами эта самая страсть сменяется полным равнодушием, но через короткое время снова накатывает. Откуда? Впрочем, долго размышлять у него не вышло, потому что как раз таки накатило. Да как еще накатило! Он чуть не задохнулся от внезапного приступа, иначе и не назовешь. Приступ желания... Припадок!
Как был, мокрый выскочил из-под душа, ворвался в кухню и потащил женщину на себя, а потом просто прижал к стене. Он был груб, он был животное, и рыча брал что хотел и как хотел.
Видимо он действительно был груб и причинил ей боль, женщина заплакала. Николай потом неловко гладил ее по лицу, пытаясь успокоить, но та никак не успокаивалась, все вздрагивала и всхлипывала, и тряслась в истерике. Тогда он не выдержал и дал ей пощечину. И еще. И еще.
Выбесила. Выбесила. Выбесила своим скулежом!
Она сползла на пол, глядя на него неверящими, полными ужаса глазами, и зарыдала пуще прежнего. Медленно вернулось сознание. Отвратительно, медленно и отвратительно. Николай бросил ее на полу в кухне и выбежал. Потом натянул на себя какую-то одежду и спешно ушел из дома, ему нужно было успокоиться.