Глава 16.
Коротков Сергей Иванович на похоронах Васильева, конечно же, был. Только присутствие свое не афишировал, стоял в сторонке, благо народ понаделал мавзолеев на могилах, чисто Тадж-Махалы с Парфенонами, гробницы Тутанхамона. Покойнику оно надо? Покойнику оно безразлично, зато народ может свое тщеславие потешить. Коротков пышных надгробий не одобрял, предпочитал скромные серые плиты с фамилией и датой рождения, а то и вовсе с номером.
Пока говорились речи, он держался в отдалении, но Маргариту Троепольцеву из поля зрения не выпускал. Он вообще теперь к ней внимательнее приглядывался, потому как эта послушная поначалу дуреха потихоньку превращалась в дуреху неуправляемую. А неуправляемая дуреха с такой силой - все равно, что обезьяна с гранатой, гоняющая на мотоцикле. И нелепо, и бесцельно, и опасно для окружающих. С Васильевым все должно было пройти куда более гладко, а не так - скачком. Это сильно по Короткову откатом ударило, да и усложнило ему задачу. Впрочем, нет худа без добра, зато события разовьются быстрее.
В который раз поразился жестокосердию, патологическому жлобству и эгоизму этой твари - Елизаветы. Вот так, лишь бы не лишиться силы обречь на смерть собственных внуков? Даже у него, при его бездушии, в уме не укладывалось. Хотя, почему не укладывалось, он то их без всяких сомнений замочил бы, начни они мешать его планам. Но они не мешали, они наоборот своей смертью сильно помогли. Это вызвало у Короткова кривую улыбку. Ну что ж, помогли, и аминь.
Странно повела себя Маргарита, уехала с кладбища с сестрой Лизы, с этой мышью белой, Женей. Что у них может быть общего? Потом он успокоил себя тем, что Женька, живет одна, всех похоронила. Скорее всего, молодая дуреха решила пожить у старой, чтобы сменить обстановку. Пусть. Недельку - другую он подождет.
- Все-таки девчонка двух мужей похоронила, - мрачно хохотнул он, - Пусть оклемается, придет в себя, а потом мы ею займемся.
Он рассчитал все. Все продумал, готовился девять лет, потом два года приводил свой план в исполнение. И теперь он в двух шагах от цели. Вся сила и то, другое, что он собирался получить от Лизы, проходит через нее, через Маргариту. Надо только взять ее под контроль. А дальше...
Дальше новая жизнь. Могущество. Даже бессмертие, почти.
***
И все-таки, Коротков рассчитал не все.
Одна маленькая поправочка. Глупый человеческий фактор.
И еще...
Не стоит недооценивать поверженного врага, он ведь может отомстить даже после смерти.
***
Сон был необычный, не такой как всегда. Рита стояла на лестничной клетке перед своей собственной дверью. Стояла и думала, что же тут не так, в чем подвох-то? Но мысль не приходила, и она решила войти. Долго рылась в сумочке, ключи все никак не попадались, что угодно, только не ключи. Потом, наконец, ухватила за брелок и вытащила их на свет Божий. И удивленно уставилась на брелок, надо же, ослик с "мерседесом" на толстой попке, вообще-то, брелок у нее был другой на ключах - серебряное яблоко. На выставке не так давно покупала. Покачала головой, вставила в замочную скважину и вошла.
Вот только внутри ее привычный дом был какой-то не такой. Рита просто знала, что ее дом, а на самом деле все выглядело засвеченным и смазанным. Открыла дверь в спальню и застыла. Среди переменчивого неяркого свечения - единственное жесткое и реальное - ее кровать, застелена клетчатым пледом. На постели сидит Костик. Как живой. В куртке своей кожаной, спортивном костюме и кроссовках, будто в зал собрался. Накануне она тоже видела его во сне, но скорее даже не видела, а чувствовала, слышала сквозь туман. А тут, блин... Рита обомлела, а Троепольцев с улыбкой поднялся ей навстречу.
- Ритка, где тебя носит, я тебе уже вон сколько времени жду!
- Костик... Ты... Ты...
- Чего заладила, иди уже сюда, - он раскрыл ей объятия.
- Ты живой...???
Он картинно подкатил глаза:
- Милая, ты сама похоронила меня, как я могу быть живой? А? Ну, иди, хоть поздоровайся со мной!
Рита осторожно подошла, потыкала его пальцем, вроде плотный, во всяком случае, палец не провалился сквозь него. Ах, так, значит?
- Троепольцев! Ты мне за свои эти дурацкие приколы еще ответишь! - потом перевела взгляд на его ноги и разразилась новой тирадой, - И какого черта ты в кроссовках?
Костя радостно расхохотался откинув голову, как ребенок.
- Ну, слава Богу, теперь я узнаю свою жену!
А она бросилась к нему в объятия, прижалась тесно-тесно, до дрожи.
- Костя... Костечка... Мне так тебя не хватает... - и слезы потекли из глаз, - Почему ты раньше, до того как... не приходил?
Троепольцев, тот, что во сне, ласково погладил плачущую Риту по щеке, вытирая слезы, и сказал: