— И Молт устроил ловушку, чтобы все подумали на Мервина. И написал записки, чтоб и других врагов подставить. Зачем? По злобе?
— Он не показался мне таким уж злобным.
— Правда?
— Полковника он просто обожает. Знаешь, такая собачья преданность без сомнений и вопросов.
— Знаю.
— И что скажешь?
— А что я могу сказать? Как он выглядит?
— О, ужасно, бедняга. Все лицо в шрамах. Наверное, от ожогов.
— Подойди ко мне.
— Хилари ждет нас.
— Черт с ним, с Хилари, — сказал Аллейн. — Ну ладно, идем.
Владельца Холбердса они застали в одиночестве в будуаре, и по его виду Трой немедленно поняла, что необъяснимых событий стало по крайней мере на одно больше. Хилари поздоровался с Аллейном, выказав почти лихорадочный восторг. Он принялся неумеренно расхваливать портрет ("Мы сию минуту пойдем на него взглянуть") и саму Трой, которая во время монолога хозяина упорно не желала встречаться глазами с мужем. Хилари назвал возвращение Аллейна из Австралии "весьма своевременным и долгожданным" и наконец, безуспешно пытаясь взять небрежный тон, осведомился, рассказала ли Трой Аллейну о "их маленькой тайне". Услышав, что рассказала, воскликнул:
— Нет, но какая досада! Терпеть не могу тайн, а вы? Впрочем, вы, конечно, иначе к ним относитесь, ведь они ваш хлеб.
— Что-нибудь еще произошло? — спросила Трой.
— Да. Правду говоря, да. К этому я и веду. Я... я не стал оповещать всех. Подумал, что будет лучше...
В будуар вошла Крессида. Хилари набросился на невесту с бурными приветствиями, словно они неделю не виделись. Девушка в изумлении уставилась на него. Когда ее представили Аллейну, Крессида, смерив нового знакомого оценивающим взглядом, тут же сделала на него ставку и до конца пребывания в Холбердсе не оставляла Аллейна своим вниманием.
Трой должна была признать, что Крессиде не было свойственно действовать нахрапом. Каждый раз она мудро удерживалась на волосок от лобовой атаки. Ее тактика складывалась из повышенного интереса к тому, что говорил Аллейн, легкой понимающей улыбки и строго дозированных томных взоров. Более откровенных жестов, вроде случайных касаний, она в девяноста процентах случаев избегала, хотя, как заметила Трой, без них тоже не обошлось, когда Аллейн подносил ей зажигалку.
"Любопытно, — подумала Трой, — она всегда выпускает коготки в обществе презентабельного мужчины или же Аллейн — исключение, потрясшее ее до глубины души?" Задело ли Хилари кокетство Крессиды? Вряд ли, Хилари явно одолевали иные заботы. Он совсем разнервничался, когда в комнату вошла миссис Форестер.
Она тоже сделала ставку на Аллейна, но на свой манер, и методы у нее тоже были свои. Тетя Трах просто стояла столбом, в упор уставясь на Аллейна, и ждала, пока ее представят.
— Хорошо, что вы приехали, — проворчала она. — Давно пора было. Теперь мы наконец узнаем, что нам делать.
— Тетя Трах... нельзя...
— Чушь, Хилари. Зачем же тогда ты вытащил его сюда? Конечно, — добавила она, поразмыслив, — с женой тоже увидеться неплохо.
— Я очень рад ее видеть, — заметил Аллейн.
— Да кто бы не обрадовался на вашем месте! — воскликнул Хилари.
"Совсем обалдел", — мелькнуло в голове у Трой.
— Итак? — Миссис Форестер повысила голос.
Но ее перебил Хилари и, демонстрируя твердость, заявил, что лучше будет побеседовать в кабинете. Тетушка рванула было в кабинет, но Хилари властным тоном остановил ее и убедил остаться. Затем взял Аллейна за локоть и с шутками-прибаутками повел гостя из будуара.
— Дорогая! — успела сказать Крессида Трой, прежде чем за мужчинами закрылась дверь. — Какой у вас муж! Вы понимаете? Нет, серьезно, полный отпад.
Кабинет находился в восточном крыле, следующая дверь за будуаром. Хилари странно суетился, включая лампы и предлагая Аллейну на выбор чаю (который они с Трой пропустили) или что-нибудь алкогольное.
— Не люблю это выморочное время дня, — заметил он. — Так вы уверены, что вам ничего не нужно?
Аллейн ответил утвердительно.
— Вы хотели поговорить о деле, не так ли? — продолжал он. — Трой мне все рассказала. Полагаю, вам следует позвонить в местную полицию.
— Она предупреждала, что ничего другого вы не посоветуете. Но я надеялся сначала получить у вас небольшую консультацию.
— С удовольствием, но его нет уже двадцать четыре часа, и, право, больше не стоит ждать. Будет лучше, если вы позвоните вашему местному суперинтенданту. Вы с ним знакомы?
— Знаком. Крайне неподходящий тип. Настроен против моих слуг. Не хотелось бы его видеть здесь.
— Хорошо. А где ближайший полицейский участок? В Даунлоу?
— Да. Вроде бы. Да.
— А в старших там ходит малый по фамилии Рэйберн?
— Я... я намеревался проконсультироваться с Марчбэнксом, из Вейла.
— Уверен, он даст вам такой же совет.
— О! — взорвался Хилари. — Наверняка вы правы, но такой поворот дела меня крайне не устраивает. Не надеюсь, что поймете, но моя прислуга... Им тоже не понравится — очень не понравится, — когда дом заполонят полицейские. Расспросы-допросы. Они невероятно расстроятся.
— Боюсь, им придется смириться.
— О черт! — раздраженно воскликнул Хилари. — Хорошо, простите, мистер Аллейн, я веду себя неприлично.
— Позвоните Рэйберну, и, возможно, все быстро уладится. В конце концов, разве не мог этот Молт по какой-то неизвестной нам причине выйти на шоссе и на попутной машине доехать до ближайшей железнодорожной станции? Вы проверяли, его пальто, шляпа и деньги на месте?
— Да. Ваша жена догадалась проверить. Насколько мы можем судить, ничего не пропало.
— Что ж... звоните.
Хилари пристально посмотрел на своего гостя, глубоко вздохнул, сел за стол и открыл телефонный справочник.
Аллейн подошел к окну. В стекле отражалась обстановка кабинета, но он все-таки сумел различить темнеющие развалины оранжереи, битое стекло, мусор, затоптанные сорняки и молодую ель, росшую совсем близко у стены дома. Несколько ветвей у дерева были сломаны. Трой показывала ему вид из окна своей спальни, и Аллейн сообразил, что ель, должно быть, растет прямо под окном гардеробной полковника Форестера. Где-то неподалеку Винсент бросил рождественскую елку, и там же Винсент с помощниками, вооружившись садовыми граблями и лопатами, рыли землю, когда Трой собиралась в Даунлоу. Аллейн сделал шаг в сторону, придвинул к себе занавеску, дабы избавиться от призрачного отражения кабинета, и стал вглядываться в руины оранжереи. Теперь он различил рождественскую елку, валявшуюся на груде стекла, земли и травы. Кусочек мишуры, зацепившийся за ветки, поблескивал на свету.
Хилари дозвонился до участка. Сидя спиной к Аллейну, он делал заявление суперинтенданту полиции Даунлоу и, учитывая все обстоятельства, изъяснялся достаточно вразумительно. В свое время Аллейн выслушал немало телефонных сообщений от людей, попавших в ситуацию, подобную той, в которой оказался Хилари, и мало кто из них мог объясниться столь же исчерпывающе. Как верно подметила Трой, Хилари был полон сюрпризов.
Теперь он перечислял детали и подробности. Имена. Приметы. Время происшествия. Мистер Рэйберн записывал.
— Весьма вам признателен, — продолжал Хилари. — Кроме того, я хотел бы сообщить вам, суперинтендант, что у меня в гостях...
"Началось, поехали", — подумал Аллейн.
Хилари развернулся на стуле и умоляюще смотрел на Аллейна.
— Да, — говорил он. — Собственно, он сам предложил. Он сейчас со мной. Хотите побеседовать с ним? Разумеется. Он протянул трубку Аллейну.
— Алло, — сказал Аллейн, — мистер Рэйберн?
— Уж не со старшим ли суперинтендантом Аллейном я беседую?
— С ним самым.
— О-хо-хо, — весело продолжал Рэйберн, — давненько мы не виделись. Когда в последний раз? В шестьдесят пятом?
— Точно. Как поживаете, Джек?
— Не жалуюсь. Как я понял, у вас там закавыка вышла?
— Похоже на то.
— А что вы там делаете, шеф?
— Я здесь случайно и в дело не вмешиваюсь.